Схождение в ад - [8]

Структурно организация копировала орден иезуитов, - орден магический, ибо одной из основ обучения его членов являлась систематическая визуализация, чья цель - приблизить монаха к Внутреннему Христу, и отсюда родилось положение, созданное иезуитами:"Царство Божие - внутри нас". Основатель ордена святой Игнаций составил "духовные упражнения", что, конечно, весьма разнились от эзотерического тренинга школ черной магии, но технику имели практически ту же.

Гиммлер перенял у иезуитов и принцип особых привилегий, дающихся членам ордена перед простыми смертными, и систему слепого повиновения руководителю, и, наконец, даже организационную основу, созданную еще Лойолой, когда орденом управляет генерал с пятью советниками, за что получил от Гитлера прозвище "мой Игнаций Лойола", а от иных же "черный иезуит".

Отбор новобранцев в СС производился с особой тщательностью. Пьяницы, болтуны и лентяи в орден не допускались, не говоря уже о гомосексуалистах - эти подлежали беспощадному уничтожению. Вначале отбор шел по расовому признаку, разработанному Бруно Шульцем - профессором, гаупштурмфюрером СС. Он выделил несколько расовых подгрупп: собственно нордическую; нордическую с примесью динарических, альпийских или же средиземноморских характеристик; ненордическую европейскую; и, наконец, ненордическую внеевропейскую. На членство в СС могли претендовать лишь представители первых трех категорий. Согласно Шульцу, блондины чисто нордической крови должны были явить собою тот тип идеального немца, что повсеместно укоренится в Рейхе на протяжении будущих ста двадцати лет.

Однако новобранец СС считался поначалу всего лишь допущенным к ордену, но никак не членом его. Ему еще предстоял долгий период обучения перед тем как произнести торжественную клятву фюреру и, особо, - ордену, в которой порою он обязывался отказаться от брака, если его расовый признак или же здоровье не удовлетворяли надлежащим критериям.

Итогом же для избранных была черная форма, "сиг" на петлице руна в виде двух молний, высокие сапоги, пояс "Сэм Браун" и фуражка с эмблемой мертвой головы. Серебряное кольцо с той же эмблемой поначалу давалось автоматически, но после для его получения требовался не менее как трехлетний стаж, а уж право на именной кинжал имела сугубо элита.

Но с каждым своим шагом вверх неофит обнаруживал, что он переходит как бы по мостикам из одного круга в иной, доселе потаенный, и что внутри храма существуют храмы другие...Таким был принцип внешних и внутренних кругов, последний из которых мог быть пересечен лишь в замке Вевельсбург, за круглым рыцарским столом...

Краузе с трудом заставил себя оторваться от раздумий и воспоминаний.

Уже вечерело; он, даже не глядя в окно, ощущал, как серая пелена неба уплотняется дымной мглой ненастных сумерек, как невидимое солнце погружается за горизонт, выдавливая пучину космоса на подлунную тревожную сторону несчастной планеты...

Лампочка загорелась тускленько и нехотя; дробящийся свет нестойко замер на черной полировке мебели, бронзе люстры, чугунном лике фюрера, слепо глядевшим из ниши стены... Слепо, но завораживающе.

Внезапно Краузе едва не впал в визуализацию, соединив свое подсознание с этим незрячим взором, однако вновь пересилил себя, тяжело, но решительно привстав из-за стола.

Он-то знал, для чего вешаются портреты вождей на стенах и для чего стоят по углам их бюсты... Он ведал, как воздействуют на человечков и символы, и лозунги, и форма, и марши... Тот же Великий Мастер часто шепотом говорил с портретом фюрера, висевшим в его кабинете, подобно мальчику, советующемуся с божеством... Портрет обрамляло золото, и в углу виднелся автограф вождя... Да, он нашел своего идола, Генрих Гиммлер, но только ли не предаст ли его также, как когда-то, будучи еще застенчивым, бесцветным юношей, предал Бога? Ему ведь давался огромный шанс в этой его инкарнации, но шанс был непонят; первоначальное благоговение перед церковью сменилось ее отрицанием, и началась бесцельная и хаотическая игра, а, вернее, заигрывание с теми силами, кому он если и был нужен тут, на поверхности планеты, то как мясник, питающий их кровью, страданием и ужасом принесенных им жертв, за которые он же сам и заплатит. Дно ада ждет его, и тяжелые магмы сомкнутся над ним, и настанет вечность великой муки, если, конечно, не позаботится о нем Сам, не заберет его в демонические крепости своих миров, готовя для новой темной миссии...

Краузе открыл дубовую дверцу шкафа, за которой скрывался сейф. Долго возился с ключами, проклиная заедающий старый замок.

Наконец, достал из сейфа портфель; поставив его на стол, нежно провел по желтой мягкой коже ладонью. Здесь было все, в этом портфеле: настоящее, прошлое, будущее. Нет, отнюдь не его, скромного Фридриха Краузе. Человечества. Мира. Однако на сегодняшний миг - он держит все это в своих руках.

"Нет-нет, я только касаюсь, только оберегаю"... поправился он суеверно и даже вжал голову в плечи, страшась, что будет покаран за невольную свою гордыню теми, кто вверил ему находящееся в портфеле сокровище, теми, кто сейчас незримо обступал его и вел, конечно же, дорогой спасения из города, застланного огромной тенью смерти, ощутимо густеющей с каждой свинцовой минутой наступающего краха.