Шоколадный папа - [45]
Бывает, что ты еще старше и идешь по городу с Каспером под руку. Андреа пытается не думать о том, во что она одета, говорит себе, что это как черты характера: от них никуда не деться, как бы трудно ни было. Она смотрит на Каспера и повторяет, как мантру: «Это мой муж, а я его жена», и как только эта мысль, это чувство как следует пустит корни, будет неважно, кто я, во что я одета.
Они идут по улицам, они есть друг у друга. Андреа принимает таблетку «Имована». К господину Имовану невозможно ревновать. А вот Андреа иногда ревнует к скрипке Каспера. Скрипку зовут Мимми. Он говорит, что это просто имя. И вопросы не удерживаются в голове, вопросы вроде: «А Мимми есть на самом деле? Может быть, ты любил Мимми больше, чем меня, но по какой-то причине не смог жить с ней? А Мимми похожа на Маддалену?»
«Откуда мне знать, Андреа? Я никогда не видел Маддалену!»
Нет, этого он не говорил. Он отвернулся, и ей нет дела до того, куда он смотрит, на кого: ее тело изнутри озарено «Имованом». Она сияет и прижимает к себе Каспера, и он видит, как она сияет, и, может быть, любит ее еще сильнее.
Бывает, что тебе двадцать два и ты ревнуешь к Ирене и совершенно уверена, что дела с Каспером ни к черту, однако с «Имованом» страх исчезает. И еще немного алкоголя. Тогда можно любить весь мир. Но как только «Имован» перестает действовать, как только заканчивается выпивка, как только действительность грубо цепляется за кожу, остается лишь ползать на коленях и кричать: «МНЕ ПЛОХО!» Позвонить Лувисе, зная: мне плохо — следовательно, я существую, — но что же будет, когда Андреа вырастет? Хватит ли ей места в этом мире? Что если однажды она станет по-настоящему большой, по-настоящему сильной?
Что тогда будет с Андреа?
Змея должна быть опасной
Бритая голова под красной шапкой, вовсе не маменькина дочка. Когда Лувиса впервые увидела татуировку на плече у Андреа, она с облегчением засмеялась, решив, что рисунок ненастоящий. Лувиса уменьшает змею, взглядом пригвоздив Андреа у дверей ресторана.
— Вот и ты!
Андреа думает об осанке и улыбке не слишком радостно, лучше криво и нехотя. Запах чеснока и шум. Свежие багеты, объятия и рукопожатия.
— Привет, — произносит она. Больше ничего не требуется. Головная боль и маслянистые соусы. Четыре толстых меню и руки на столе.
Она вешает шапку на стул.
— Андреа!..
Лувиса встает, но не для того, чтобы потрогать или получше рассмотреть. Встает, зажав рот руками. Повторяет реплику. Андреа краснеет. Лина-Сага хочет потрогать. Карл спрашивает, не холодно ли ей. Она проводит рукой, проверяя, все ли так, как было. Голая поверхность покрылась жесткой щетиной с сиреневым отливом.
«La Familia»[20] и Андреа в кругу семьи. Волос на голове нет. Змея на плече есть. Когда делали татуировку, Андреа весила тридцать пять килограммов; она думала, что если вес увеличится, змея изменится, исказится. Но змея все та же, такая же коварная. Высовывает язык. Лувиса гладит Андреа по щеке. Сверкает, затмевая Карла. У него ухоженная борода, редкие волосы, твидовый костюм, перекликающийся оттенком с пастельно-зеленым костюмом Лувисы.
Внезапно на столе появляется еда. Официантка удаляется с садистской улыбкой: приятного аппетита, черт бы вас побрал. «Фрутти ди маре» для Андреа вибрируют на тарелке, от края до края. Огромный, соблазнительно мерцающий сгусток жира.
— Как дела у Каспера? — спрашивает Лувиса.
— Все хорошо.
— А как ваши отношения? — Лицо Лувисы приближается, но тело по-прежнему за другим концом стола. Губы Лувисы — как губы Андреа, которая отвечает:
— Хорошо! Очень хорошо! — Она ковыряет еду вилкой и добавляет: — Как обычно. — Лувиса видит ее насквозь, смотрит сквозь змею, которая, отражаясь в зеркальной стене, превращается в нелепую черную маску. Андреа снова проводит рукой по волосам: ей показалось, что на голове снова две тугие каштановые косички.
— Мне бы никогда и в голову не пришло красить волосы или делать что-нибудь со своим телом, — говорит Лина-Сага. На ней длинное молочно-белое платье. Руки у нее бледнее, чем у Андреа, и тоньше, хотя ест она все подряд и сколько угодно. Андреа чувствует себя предательницей в кожаных брюках, купленных перед походом в ресторан. Ярко-красный топ с узкими бретельками. С новой прической она чувствует себя преступницей. Змея уменьшается до размеров сперматозоида. Андреа смотрит на Лину-Сагу, которая смотрит на Лувису, которая смотрит на Карла, который смотрит в тарелку.
