Подполковник встал со стула.
— Если ваш сын пробудет еще долго на воле, то, пожалуй, докатится до убийства. А за убийство — смертная казнь, гражданка Черенок.
Женщина пошатнулась, оперлась рукой о стол.
— Я видела его несколько дней, назад… случайно… на вокзале. Позвала, но Яша не оглянулся. Он вскочил в вагон поезда. У него много друзей в Ирпене, в Ворзеле…
«Опять указание на пригород, — подумал Семен Игнатьевич. — Но что же такое «б.с.»?
* * *
Услышав о Черенке, директор школы приложила руку к виску, словно у нее разболелась голова.
— Вы хотите знать, почему мы его исключили из школы? Пожалуйста. Вот вам такой случай. Это произошло, когда Черенок был еще в шестом классе. С ним на парте сидел отличник Витя Мухин. Яша тогда учился неплохо, но хуже Вити. И за это он возненавидел Мухина. Потом выяснилось, что это он заливал чернилами тетради Мухина, вырывал из них листы. Когда Мухина вызывали к доске, Яша бросал в него бумажные шарики, мешая отвечать урок. Подобные пакости он причинял и другим ученикам, а те, случалось, колотили Черенка. Однажды он украл у Сени Пончика разноцветный карандаш. Тот решил посчитаться. Подкараулил Яшу по дороге в школу и поколотил его. За Яшу вступился Витя Мухин. Одним словом, завязалась драка уже между Сеней и Витей. А Яша стоял в стороне до поры до времени. Потом, улучив момент, вложил камень в руку одного из мальчиков. Думаете, в руку своего защитника? Ничуть не бывало. Чувство благодарности вовсе чуждо Якову Черенку. Так вот, он вложил камень в руку Сени, и тот в пылу драки проломил голову своему противнику. Витя Мухин после этого стал хуже заниматься. Сеню Пончика наказали, а Яше ничего не было. Он все отрицал. Тут вам весь Черенок. Я беседовала с матерью Яши, но она постоянно защищала сына.
* * *
Семен Игнатьевич Котловский созвал совещание. Старший лейтенант Кротов и лейтенант Цябцев доложили о ходе поисков.
— Итак, мы можем предположить, — сказал в заключение подполковник, — что шайка скрывается где-то в пригородах Киева, вернее всего, в Ириене или Ворзеле. Кроме показаний родителей Леско и Черенка, у меня есть такие соображения. В этих дачных поселках, куда ежедневно приезжают и откуда уезжают десятки людей, очень удобно скрываться. Затем, там много продовольственных ларьков, по которым Черенок специализировался. Нужно поехать на место; может быть, там нам станут понятными эти загадочные «б.с.»
5
В цехе часто появлялся пенсионер Кузьма Владимирович. Никто не сказал бы о нем «старик». Это был именно «старичок», маленький, бойкий, с впалой грудью, похожий на петуха с ощипанной шеей.
— Директоров любимчик, — зашептал Леня Юре Чижику, когда старичок появился и в цехе. — На пенсии, а имеет право в любое время посещать цехи. И квартиру ему дал завод. Все говорят: «Новатор!» Подумаешь, — новатор. Придумал, как лучше подлизываться к начальству. Делать ему нечего, вот и прыгает по заводу. Одного клюнет, другого…
Старичок еще издали кивнул Кузьме Ерофеевичу:
— Как живешь, тезка? Да у тебя новый ученик?! Не обижаешь? А то я тебя знаю, старый ворчун.
— Их обидишь, — обмахнулся Кузьма Ерофеевич.
Старичок остановился перед Леней, склонил набок голову, присмотрелся. Леня повернулся к нему спиной. Он чувствовал себя неспокойно под пристальным взглядом старичка.
— Чего стали, папаша? Что я, на выставке, что ли?
Кузьма Владимирович улыбнулся и спокойно сказал:
— Наслышан я о тебе. Не меняешься. Все пилось бы да елось, да работа б на ум не шла. Папаша выручит, так, что ли? Ничего, доберусь я до него, хотя он и большой начальник. — Юрины щеки вспыхнули. Он подскочил к Кузьме Владимировичу:
— Что вы к нему пристали? Если нечего делать дома, так показали бы лучше, как надо работать. А то укоряют все…
Внутри у него что-то оборвалось. «Без году неделя на заводе и уже наскандалил», — с отчаянием подумал Юра.
Но, к его удивлению, тот не обиделся, а предложил:
— Пойдем к станку, сынок. Что тебе непонятно?
Юра был готов сгореть со стыда. Он поплелся за мастером, смущенно бормоча:
— Да я… вообще… ничего…
— Вообще?.. Горяч ты, сынок. Ишь, за приятеля как вступился. Ты сколько времени на заводе?.. Маловато… Ну, если что невдомек, спрашивай меня, — и сердито глянул на Леню. — Вот этого парня не люблю, в глаза говорю — не люблю. Целый год на заводе лодырничает и всех хает. Известно, трутни горазды на плутни…
Кузьма Владимирович взъерошил хохолок седых волос и, глядя Юре в глаза, произнес:
— Только понадежней дружков выбирай.
Он пошел дальше по цеху, часто останавливаясь у станков. Краем глаза Юра увидел, как он что-то объяснял Мише, горячился, сам становился к станку.
Юре очень хотелось послушать, о чем говорил этот взъерошенный, заботливый старичок.
* * *
В субботу перед концом смены к Юре подошел Миша.
— Ты уже встал на учет в нашей организации?
— Нет еще, — ответил Юра.
— Ну, все равно. Завтра у тебя срочных дел нет? Тебе говорили, что наши рабочие коллективно строят дом? Хочешь, я нарисую план дома? Замечательный будет домище! Там завтра работает комсомольская смена. О чем тебя попрошу? Поработай пару часов на стройке. Понимаешь, мы помогаем Петровне. Ты ее знаешь — нормировщица. Не откажешься?.. Ну. и хорошо.
