Шкура льва - [79]

— Милорд, — мистер Темплтон с поклоном обратился к мистеру Кэриллу, — теперь я вижу, что вы действовали с благими намерениями. Похоже, сейчас вас не за что арестовывать. Думаю, я не получу одобрения министра, если подпишу ордер на арест при наличии тех сведений, которыми мы располагаем. Это дело уже в компетенции лорда Картерета.

— Позвольте заметить, что я был бы рад получить аудиенцию у его светлости в ближайшее время, — сказал новоиспеченный лорд Остермор. — Касательно же письма, которое, якобы привез из Франции от самозванца, — улыбнулся он всепрощающе, — стечение обстоятельств было таково, что присутствующий здесь мистер Грин подозревал меня. Как только я прибыл в Англию, он подверг меня тщательному обыску в Мэйдстоуне, который, как вы понимаете, не дал никаких результатов. Я был оскорблен перенесенным унижением. И вот сегодня я рад случаю, который помог объяснить мою невиновность.

— Милорда действительно можно поздравить, — согласился мистер Темплтон. — На вас не лежит ни малейшей тени подозрения, и ваша репутацию безупречна.

— Вы дурак! — закричала та, которая еще час назад звалась графиней Остермор. — Болван! — Она яростно наседала на мистера Темплтона.

— Мадам, я бы не советовал вам позволять себе так много, — с достоинством ответил помощник министра.

— Так много, идиот? — обрушилась она. — Да я готова заложить свою душу — несмотря ни на что, этот человек заговорщик. И что бы он там ни говорил, здесь он искал именно письмо короля.

Мистер Темплтон печально посмотрел на нее.

— Мадам, вы можете клясться, сколько вам угодно, но вам никто не поверит. Факты говорят сами за себя.

— Вы не верите мне? — негодовала она.

— Моя вера не может ничего изменить. Ваш покорный слуга, мадам, — заключил он скорее в силу привычки. Поклонившись ей, Темплтон взял шляпу и трость, кивнул Ротерби и направился к двери, которую мистер Грин распахнул для него.

Уже на пороге Темплтон отвесил поклон мистеру Кэриллу.

— Ваша светлость, я направляюсь к лорду Картерету. Он будет ждать вас с нетерпением.

— Я не заставлю его милость долго ждать, — ответил мистер Кэрилл. Помощник министра вышел, мистер Грин, поколебавшись мгновение, последовал за ним. Он понял, что партия проиграна и, следовательно, ему здесь нечего больше делать.

Глава 23 Лев

Игра окончилась и была проиграна.

Рука об руку стояли Ротерби и его мать. Женщина ухватилась за руку сына, ища в нем опору и поддержку в этот горький час возмездия, в час, когда зло, которое они замыслили, обратилось против них самих же.

Это было захватывающее зрелище — укрощение двух надменных и жестоких натур. Мистер Кэрилл пытался понять, что они чувствуют, какие мысли проносятся в их головах, казалось, какой-то паралич сковал их мозг. Они были все еще в шоке от удара, который он нанес. Угасающее, почти мертвое спокойствие.

Наконец женщина шевельнулась. Инстинкт раненого животного — уползти, спрятаться — двигал ею, тогда как разум по-прежнему бездействовал. Она сделала шаг.

— Пошли, Чарлз, — сказала она низким, хриплым голосом. — Пошли!

Прикосновение и эти слова вернули его к жизни.

— Нет! — крикнул он грубо, сбросив руку матери со своей. — Это еще не конец! — казалось, он готов растерзать брата. Выпрямившаяся, неповинующаяся, угрожающая фигура и бешеные глаза на мертвенно-бледном лице — весь его вид говорил об этом. — Это не конец! — подтвердил он зловещим голосом.

— Да, — спокойно согласился мистер Кэрилл. — Конец будет другим. — Он печально перевел взгляд от сына к матери. — Вы сами сделали его таким, все могло быть иначе. Я надеялся на ваше милосердие. Напомнив вам, брат, о тех узах, что связывают нас, я хотел отвести вас от братоубийства, спасти от преступления, которым вы грезили.

— Братоубийство! — зло засмеялся Ротерби. — Братоубийство! — казалось, он угрожает.

Но мистер Кэрилл по-прежнему сочувствовал ему. В душе он жалел его, жалел их обоих — не из-за их теперешнего положения, а из-за того бездушия, что было в них. Вот истинная трагедия.

— Вы, Ротерби, высказали мистеру Темплтону немало прекрасных слов о вашем уважении к памяти отца, — сказал мистер Кэрилл. — Выразили великодушные чувства о сохранении его доброго имени, которые выглядели правдивыми для мистера Темплтона. В интересах своего отца вы ходатайствовали о том, чтобы его дела с компанией Южных морей не были преданы огласке, не выгораживая себя ни в чем, не ища выгоды, которую могли бы извлечь из этого дела.

— Для чего вы все это говорите? — яростно воскликнула графиня. — Вы издеваетесь над нами? Вы бередите наши раны сейчас, когда после нашего падения нам не остается ничего иного, как полагаться на вашу милость?

— Так чем вызвано падение? — возмутился мистер Кэрилл. — А, не будем об этом. Я не иронизирую, мадам, — он снова повернулся к Ротерби.

— Лорд Остермор был вам отцом, как никогда не был для меня. Однако чувства, которые вы великолепно выразили мистеру Темплтону, также владеют мною сейчас. Но вовсе не потому, что связь лорда Остермора с Южноморской аферой сильно волнует меня. И все же, ради имени, которое сейчас стало моим, я покину Англию, как и приехал — мистером Жюстеном Кэриллом. В глазах света имя моей матери не запятнано, так как ее судьба, настоящая судьба, осталась неизвестной. Но имейте в виду — никто и никогда не должен узнать об этом, иначе я вернусь и снова дам урок, подобный тому, что вы уже получили. Вот тогда-то вы пойдете по миру. Надеюсь, вы меня поняли.