Школьные годы Тома Брауна - [17]

Два надзирателя из первой школы Тома не были ни джентльменами, ни образованными людьми, и взялись за эту работу только потому, что надо было как-то зарабатывать на жизнь. Не то чтобы они были плохими людьми, но, не имея призвания к своей работе, они, конечно же, старались сделать её как можно более лёгкой. Одним из методов, которыми они пользовались, чтобы этого достичь, было поощрение ябедничества; в результате оно стало обычным делом, и порок этот подорвал самые основы школьной морали. Другим методом было попустительство по отношению к тем мальчикам, которые были постарше и могли бы сами по себе доставить им много хлопот; в результате чего эти юные джентльмены стали на редкость гнусными тиранами и притесняли младших разными мелкими и подлыми способами, которые в ходу в частных школах.

Бедный маленький Том пережил самую настоящую трагедию на первой же неделе, и всё из-за своего первого письма домой. В самый вечер своего приезда он, не жалея усилий, исписал обе стороны листа почтовой бумаги уверениями в своей любви к дорогой мамочке и в том, что он вполне счастлив в школе, и обещаниями сделать для неё всё что угодно. С помощью мальчика, который сидел с ним за одной партой, тоже новенького, он сумел красиво сложить своё послание; но затем перед ними встал вопрос, чем же его запечатать. Конвертов тогда ещё не существовало, воска у них не было, а пойти и попросить у надзирателя они не посмели, потому что страшно было нарушить тишину и спокойствие вечернего класса. Наконец приятель Тома, обладавший недюжинной смекалкой, предложил запечатать письмо чернилами, и вот письмо было заклеено большой кляксой и отдано экономке, чтобы та отправила его по почте. Прошло целых четыре дня, прежде чем эта почтенная дама послала, наконец, за Томом и сказала, протягивая ему воск и его драгоценное письмо: «Ох, Мастер Браун, забыла вам сказать, ваше письмо не запечатано». Бедный Том молча взял воск и запечатал письмо, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а потом убежал в тихий угол двора и разрыдался. Мысль о том, что мать столько дней ждала письма, которое он обещал написать ей сразу же, и думала, наверно, что он забыл о ней, хотя он сделал всё возможное, чтобы выполнить своё обещание, была одним из самых горьких событий в его жизни на протяжении многих лет. И ярость его была пропорциональна горю, когда возле него остановились двое мальчишек, и один из них, толстый увалень, сказал, показывая на него пальцем: «За мамочкой соскучился!» Тогда Том встал и, дав волю стыду, горю и гневу, ударил своего обидчика в нос и разбил его, отчего этот достойный молодой человек с воем побежал к надзирателю, который затем сообщил директору об имевшем место беспричинном нападении и побоях. Удар по лицу считался серьёзным преступлением и карался поркой, удар в любое другое место — только проступком, — хотя и не совсем ясно, на чём основано такое различие. Том, однако, избежал наказания, потому что это было «первый раз»; потом он написал матери ещё одно письмо, в которое вложил незабудки, собранные во время своей первой прогулки в лес, и, снова почувствовав себя вполне счастливым, начал входить во вкус своей новой жизни.

Эти прогулки, на которые отводилось целых полдня, были главным событием недели. После обеда все пятьдесят мальчиков в сопровождении одного из надзирателей отправлялись к возвышенности под названием Хэйзелдаун, до которой было около мили. Она была примерно трёх миль в окружности, а по соседству были леса, густо населённые птицами и бабочками. Надзиратель медленно обходил возвышенность в сопровождении тех мальчиков, которые были его любимцами, а остальные отправлялись куда хотели, и должны были только явиться, когда он заканчивал свой обход, чтобы вернуться вместе с ним в школу. Гулять, однако, разрешалось только по лесу и по возвышенности, а в деревню, где продавались круглые леденцы и жирные тянучки, ходить было строго запрещено.

Развлечения, которым предавались мальчики, были весьма разнообразны. В начале возвышенности был крутой бугор, вроде тех курганов, которые встречались в родных холмах Тома. Этот бугор еженедельно становился местом ожесточённых сражений в ходе игры, известной под странным названием «пирожки из грязи». Мальчики разделялись на две команды, у каждой из которых был свой лидер, и одна из сторон занимала бугор. Затем обе стороны вооружались кусками дёрна в большом количестве, которые вырезали с помощью карманных ножей, и та сторона, которая оставалась внизу, атаковала бугор под прикрытием шквального огня из комьев грязи. Победа считалась одержанной, как только им удавалось хотя бы на мгновение очистить верхушку бугра от оккупантов, после чего победители, в свою очередь, превращались в осаждённых. Это была отличная игра, грубая и грязная, и она служила хорошим противовесом характерной для этой школы тенденции к подлости и трусости. Тем временем другие мальчишки рассыпались по окрестным холмам в поисках мышиных и шмелиных нор, которые они безжалостно раскапывали, при этом частенько (замечу с сожалением) убивали и обдирали несчастных мышей и сами становились (замечу без всякого сожаления) жертвами шмелиных укусов. Ещё можно было гоняться за бабочками или искать птичьи яйца, если был сезон; и именно на Хэйзелдауне Том в первый раз обнаружил красивую маленькую голубую бабочку с золотистыми пятнышками на крылышках, которой он никогда не видел в своих родных холмах, и там же впервые раскопал гнездо береговой ласточки. Это последнее достижение было вознаграждено поркой, потому что береговые ласточки гнездились на высоком обрыве возле самой деревни, в которую запрещено было ходить; однако один из его товарищей, отчаянная голова, который минуты не мог прожить без риска, с лёгкостью убедил Тома нарушить запрет и посетить обрыв ласточек. А оттуда был всего лишь шаг до лавки, торгующей сластями, и что могло быть проще, чем пойти туда и доверху набить себе карманы; и что могло быть неизбежней, чем то, что надзиратель учуял запах запрещённых леденцов, когда они, вернувшись с добычей, поделились с товарищами, а последовавший за этим обыск быстро показал, в каком состоянии их карманы?