Школьник Свен - [19]
Первым устным экзаменом была история. Серен Мандрабер был всецело предоставлен самому себе, при ректоре никто не решался подсказывать.
Серен был бледен до зелени.
Свен Бидевинд явился на экзамен в праздничном костюме, серых летних штанах с двумя блестящими пуговицами на коленях, тонких черных чулках и чистой куртке, новом галстуке, воротничке матери и отцовских манжетах, полтора раза обходивших вокруг его худенькой руки. Только что подстриженные и замасленные назад волосы стояли гребешком.
Он рано пришел и сел на свое место, наклонил голову на бок и все время смотрел косым взглядом на ректора, сидевшего за экзаменационным столом.
Перед ректором лежала история Севера, всемирная история и толстый словарь, в котором он во время репетиций отметил династии и все коалиционные войны против Франции от 1791 до 1815 года.
Экзамен ректора проходил ровно, без особых инцидентов. Каждые 20–30 минут стул скрипел, спрошенный уходил, новый занимал его место.
Когда сосед Свена, Поль Гундерсен, вышел к столу, ему показалось, что рядом с ним открылась глубокая пропасть.
Поль Гундерсен отвечал о Фридрихе III и введении единовластия.
Свен Бидевинд вздохнул с облегчением. Если его предшественнику досталась северная история, ему, конечно, достанется всеобщая. Свен Бидевинд хорошо знал историю Севера, но она казалась ему скучной, узкой, бесцветной и однообразной.
Поль Гундерсен отвечал удовлетворительно.
Нансен, Сване и Габель и 1660 год. Потом ректор вернулся назад к войне со шведами, Карлу X, миру в Роскильде, штурму Копенгагена. На этом Гундерсен осрамился. Чудак! Неужели он не читал „Вождя Гьенгов"? Он не помнил ни Кронборга, ни голландского флота, ни адмирала Опдам, ни ночи штурма, когда шведы надели белые рубашки сверх платьев, чтобы не быть заметными среди снега.
Не успел Свен Бидевинд опомниться, как раздалось краткое „довольно", и Поль Гундерсен отодвинул стул.
Свен Бидевинд подошел к столу и поклонился.
— Садись! — сказал ректор, не поднимая глаз с своих бумаг, и Свен сел. Ужасно странно было сидеть так близко к ректору, они сидели друг против друга по обе стороны узенького стола.
Кровь бросилась в голову Свена Бидевинда.
Во что бы то ни стало нужно было заслужить единицу. Минута пришла. Неужели он ответит плохо?
Ректор долго отмечал что-то в своих бумагах. Свен Бидевинд смотрел на лист, исписанный фамилиями учеников, перед каждой из них, вплоть до его фамилии, стоял значок. Это были отметки, написанные какими-то условными знаками.
Наконец ректор поднял голову.
— А это ты, Свен? Что с тобой? Ты не совсем здоров?
— Нет, ничего, благодарю.
— Выпей воды, тебе, кажется, нехорошо.
Смущенный окончательно, Свен выпил воды. которой ему совсем не хотелось. Но ему все-таки стало легче.
— Мы остановились на Карле X Густаве, — сказал ректор, — который умер в каком году?
— В 1660, — уныло ответил Свен, недовольный тем, что ему досталась история Севера.
— Кто ему наследовал?
— Регент Карла XI.
Сухие вопросы и сухие ответы шли один за другим, скучно и однообразно, как вся история Севера.
После битвы у Фербеллина горизонт начал проясняться, речь зашла о великом курфюрсте Бранденбургском, о Пруссии, Фридрихе I, о Фридрихе II. Свен Бидевинд отвечал толково, рассказал о Марии Терезии, Екатерине И, о Франции и Вольтере, Людовике XV и маршале Субиз, об Англии и великом Питте, обо всех разнообразных личностях, окружавших мощную фигуру Фридриха Второго. В больших внимательных глазах ректора светилось что-то в роде улыбки. Он с удовольствием слушал живую плавную речь Свена Бидевинда, который то и дело вставлял в рассказ черты и события, которых не было в учебнике.
— Откуда ты знаешь это? — перебил его ректор, — это не Маколей? [8]
— Да, — ответил Свен, опуская глаза.
Через три четверти часа ректор сказал, наконец: „довольно".
Единица за такой ответ не подлежала сомнению. Свен Бидевинд пришел домой в самом праздничном настроении. Он с таким аппетитом поел рыбного супа и вареной рыбы, как будто это были ростбив и сладкий суп, и много рассказывал об экзамене.
Устные экзамены следовали один за другим.
Серен Мандрабер печально начал на истории. Карл XII сражался у него под Полтавой с Наполеоном и т. д. Ректор не выдержал, громко рассмеялся и посадил его на место. На других экзаменах ему немилосердно подсказывали и спасли от окончательной гибели.
Свен Бидевинд держал экзамены с чувством эквилибриста, идущего по канату над Ниагарой. Под ногами его шумели грамматики, вокабулы, формулы и носились мрачные призраки пятерок и шестерок. Но он шел вперед, не смущаясь ими, и каждый раз благополучно достигал другого берега, попрежнему не оглядываясь назад и не задумываясь о том, какой балл он получил.
Несколько смельчаков предприняли однажды послеобеденную экспедицию в пустую учительскую, где лежали экзаменационные листы. Но им удалось увидеть только непонятные знаки, и Свен Бидевинд в душе порадовался их неудаче.
Все равно узнаем, только после, лучше после..
XII
ИТОГИ
Настало девятое июля. Утро встало ясное, жаркое. По дороге на холм, где стояла гимназия, двигалась одетая по-праздничному толпа людей.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.