Школа Северного пути - [61]

— А чо? — воодушевился вдруг Бродяга. — Самое время. Старший брат, дело говоришь. Почему это мы слабые? Давай покажем, что мы — сильные. Двадцать сильных магов, которые должны и могут защитить свою Школу.

Говоря это, Бродяга не казался ни больным, ни трогательным даже в любящих глазах Ли Имэй. И незрячим калекой он, к слову, тоже не выглядел. Вскинул острый подбородок, расправил плечи и сжал в руке чашку с такой силой, что та едва не треснула.

Его неожиданно поддержал Гао Вэнь, оценивший перспективу со вкусом подраться с другими магами.

— Брат Сяо, пойдёшь в напарники? Ты отстреливаешь, я усекаю, э? Возьмёшь мой самострел, устроим настоящее веселье.

Какой же лучник откажется пострелять? К тому же, на этот раз демоноборец предпочёл меч другому своему любимому оружию.

— Ты такой кровожадный, брат Гао. Как будто не в пещере уединялся, а в тюрьме сидел среди воров и убийц, — хмыкнул одноглазый стрелок, соглашаясь. — Отлично! По рукам!

Со спины старшего ученика Гао частенько принимали за барышню, настолько хрупким он казался. Сам невысокий, плечи узкие, стан тонкий, волосы длинные, запястья худые — чем не юная дева? Но горе тому, кто пытался заигрывать с прекрасным юношей, из-за внешности усомнившись в его мужественности. За дурацкие намёки Гао Вэнь если не убьёт, то запросто покалечит, с места не сходя и не говоря худого слова.

И все взоры обратились в сторону Мастера Дон Сина, который с начала совещания не поменял ни позы, ни отрешённого выражения на лице.

— Наставник, может вы себя плохо чувствуете? — робко спросила Мэн Ни.

— Отлично я себя чувствую. Лучше всех вас…

Из-под тяжёлого века Мастера сверкнул лазоревый отблеск горних зарниц, осветил его могучий дух и погас.

— Раз придумали дельное, то — действуйте, — молвил он и безмятежно зевнул.

Бродяга играл с мальчишками в «бей-по-рукам». Безошибочно ловил момент, чтобы метко шлёпнуть очередного соперника по ручонке, лежащей у него на раскрытой ладони. Отличная забава для тренировки скорости реакции. Но кисти правых рук у младших учеников распухли от хлёстких ударов, это факт.

— Ай! — жалобно запищал Малёк. — Больно же!

— А я сколько раз говорил, не на руки мои смотри, а на лицо.

— Так оно завязано.

— Только глаза, но ты же видишь губы, младший братец, читай по ним мои намерения.

— Не читаются они, — буркнул Ян Янь. — Ты все время смеёшься, старший брат Фэн.

Припустивший к ночи дождь и порывистый ветер загнал учеников на кухню, поближе к печке. Лань Шэн лечил иглоукалыванием тихо скулящего Чжу Юаня. Лю Хань, думая, что никто не видит, лапал хихикающую Тин Тин, Большой Фань развлекал мелюзгу, катая на одном колене Чунь-эр, а на другом — Ши Ши. Остальные, кто не в дозоре, оружие чистили, точили кинжалы и стрелы. Кроме Имэй. Она латала исподнюю рубашку для Бродяги. Пришлось поискать среди старья, чтобы ткань уже мягкая была, которая не скребет и не срывает струпья.

— Я давно говорю: хватит в благородство играть, — проворчала ГоЭр. — Мы ж не какие-то благородные господа. Умыть поганцев кровью, и всех делов. И самого принца завалить не мешало бы. Нет полководца — нет армии.

Вся стратегия охотников придумана под демонов, с которыми у людей не может быть ни переговоров, ни компромиссов, ни перемирий. Но, в данном случае, их главный враг — принц Сяо Ган — мало чем отличался от демона.

И пока народ спорил, выберется ли тот из-за стен Запретного города или нет, тем паче, что подмётные письма, в которых ставилось под сомнение отцовство Императора, уже разосланы, Имэй наблюдала за Бродягой, который мальчишек разогнал, но к заветному кувшинчику, что выпросил ещё накануне, так и не притронулся.

— Я тебя не узнаю, Бай Фэн. Ты что же — повзрослел, наконец-то? — сказала Имэй, когда спать ложились. Ну как ложились — в одежде и с оружием, чтобы в случае нападения в исподнем не бегать под дождём.

— А то! Как-никак, жениться собрался, значит, я уже совсем большой, — хохотнул Бродяга. И был пребольно укушен за нос.

— Балбес! Я ж серьёзно.

— Так и я серьёзен. Я уже все спланировал, Ли Имэй. Зрячий или нет, но я собираюсь прожить с тобой всю жизнь, а для этого надо отбиться и Школу сберечь. Так! Не лезь ко мне целоваться, коварная женщина! Это нечестно! Вот так всегда, сначала научишь хорошему, а потом от этого страдаешь!

Они смеялись, касаясь друг друга осторожно и ласково, как маленькие счастливые зверьки, только выбравшиеся из родительской норы и познавшие вкус свободы, свято веруя, что впереди их ждёт целая жизнь.

А над Аньчэном и на много ли окрест пролился в ту ночь невиданной силы ливень. Река прорвала древнюю дамбу, затопив несколько десятков деревень. Рухнул мост, и просела северная городская стена.

Но ни погода, ни бедствия, ею вызванные, не остановили врагов Школы, даже наоборот. Наутро головы убитых в ночной стычке украсили внешнюю стену поместья. Впервые за последние сто двенадцать лет. Следующим утром голов стало на шесть штук больше. Могло быть и меньше, но стрелы Сяо Чу не дали сбежать тем, кто этого внезапно захотел.

А в полдень третьего дня к воротам Школы явился посол от Второго Небесного наставника. Имэй не поверила глазам своим, хоть накануне уверяла соратников, что именно так и случится.