Школа гейш - [39]

– Я видел, – снова влез Буси. – Вчера во дворе кувыркались. Он ее тискал. Я бы тоже такую красотку… – Он закатил глаза и сделал несколько непристойных движений бедрами.

– Успеешь, – осадил его главарь. – Сперва надо взять парня.

– А так ли нужна девчонка? – задумчиво переспросил здоровяк с совершенно разбойничьей рожей и свернутым набок носом. – Нешто мы с одним самханцем не управимся?

– Он – маг. Лучше не рисковать.

– Такие деньги за одного самханца. – Буси облизнулся. – А он точно тот самый?

– Откуда здесь еще самханцы? – резонно возразил главарь. – Брать живым чтоб! За мертвого нам не только не заплатят, но и отрубят все, что выпирает…

– Да что ему девчонка? Я бы ради девки на ножи не полез.

Главарь нехорошо улыбнулся. В его единственном глазу снова сверкнул желтый магический огонек.

– Этот – полезет, – пообещал он.

– А ты откуда знаешь?

– Идет, – перебил здоровяк Буси и указал на появившуюся из-за поворота девичью фигурку.

Мия даже вскрикнуть не успела, когда чужие руки сдернули ее с тропинки. Рот зажала грязная ладонь. Мелькнула рука, поросшая короткими черными волосками, в ноздри ударил острый запах давно не мытого тела. Она замычала и задергалась, а все давешние наставления Джина мгновенно вылетели из головы.

– Тише, малышка, не ори. – Над ней склонилось лицо, принадлежащее не иначе как демону-людоеду. Одноглазое, разрубленное шрамом наискось и криво сросшееся, оно жутко ухмылялось.

Мия почувствовала, как чужие руки тискают ее через кимоно, и завизжала так громко, что крик отчасти прорвался сквозь ладонь, закрывающую ей рот.

Браслеты гильдии! Они же должны защитить Мию!

Чужие руки продолжали тискать ее тело, а браслеты молчали.

С отчаянием загнанного зверька она впилась в ладонь зубами и услышала в ответ полное боли мычание.

– Гадина! – возмутился визгливый голос за спиной, а жесткие пальцы ущипнули ее за грудь. Так сильно, что она ощутила боль, несмотря на слои ткани.

В рот Мие сунули что-то, напоминающее грязную тряпку, и больше она уже не могла даже кусаться. На вывернутые за спину запястья легла веревка. Лапы разбойника по-хозяйски гуляли по ее телу.

Мысли бестолково метались в голове. Кто они? Как тут сопротивляться? Неужели ничего нельзя сделать? Это же не самураи наместника? Неужели разбойники? Что им нужно?

И никак, никак не получалось до конца поверить, что случилось страшное. Это не могло произойти с Мией, этому не было места ни в одном из ее миров.

– Хватит тискать девку, Буси, – велел одноглазый демон. – Пошли.

Ее протащили по тропинке. При виде стен заброшенного храма в сердце Мии вспыхнула надежда. Джин! Он там! Надо только крикнуть ему, и он придет! Поможет…

И тут же как ведро холодной воды на голову: не поможет. Он – один, вооружен только ножом, и нога сломана. А их четверо… нет, даже пятеро. И все вооружены до зубов.

Нужно предупредить его! Пусть уходит.

Но как предупредить, когда все, что можешь, это неразборчиво мычать.

У щеки что-то блеснуло. Мия скосила взгляд и замерла. Солнце скользнуло по острому лезвию ножа.

– Правильно, – раздался над ухом гнусный голос. – Стой смирно, голубка. Не то попорчу твое красивое личико. Ты мне и такой мила будешь. – Головорез захихикал и плашмя прислонил нож к щеке Мии.

Острое лезвие не касалось кожи, просто было рядом – смертоносное, угрожающее.

– Внутрь! – скомандовал одноглазый, и Мию втащили в проем в стене.

Во дворе бандиты заозирались. Мия даже сквозь волны находящей на нее паники ощутила их неуверенность и скрытый страх.

– Эй, самханец! – басовито выкрикнул одноглазый главарь. – У нас твоя девка. Если ты сейчас выйдешь и дашь себя связать, она останется жива.

Заброшенный храм стоял, погруженный в молчание, как в воды. Такая особая тишина бывает только зимой на закате: ни криков птиц, ни пения цикад. Золотые лучи скользили по серому камню.

– Если сейчас не выйдешь, мы выколем ей глаз. Левый.

Лезвие переместилось к виску. «Не смотреть, не надо туда смотреть», – уговаривала себя Мия, но не могла отвести взгляда от поблескивающего на солнце острия.

Было холодно, как самыми холодными зимними зимами. Мию колотила крупная дрожь.

– Не дергайся, – прошипел на ухо бандит. Из его рта пахнуло гнилыми зубами.

– Ну!

Главарь нервничал. Очень нервничал, поминутно оглядывался, сжимая рукоять вакидзаси. Чуть подрагивал наполовину натянутый лук в руках другого разбойника.

Смешок Джина эхом отразился от стен.

– Выкалывай. Думаешь, мне есть до нее дело?

Услышать такое было все равно что получить удар в лицо. Больно так, что хоть кричи.

В первое мгновение Мия почти поверила, что ослышалась.

Во второе боль и обида от предательства затмили все. И враз перестал быть страшным нож, лезвие которого по-прежнему прижималось к ее щеке.

Как?! Как он мог сказать такое?

Дышать стало тяжело из-за душивших горло рыданий. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы мир виделся размытым, и Мия уже не замечала, какими растерянными и неуверенными стали лица разбойников, почти не вслушивалась в короткую перепалку.

– Не ври, я помню, как ты полез под стрелы ради незнакомой девчонки!

– Я просто знал, что смогу увернуться. И мне нужна была благодарность ее отца. – Джин рассмеялся. – А ты не только трус, но еще и дурак, ронин Цутия. Неужели надеялся взять меня, угрожая какой-то девке?