Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка - [19]

Правда, на тропинке опера подобрали остатки какой-то тряпки — возможно, бывшего полотенца. От тряпки несло водкой. Видимо, её обильно проспиртовали перед тем, как поджечь и выбросить. Надеялись, что рушничок сгорит дотла. Но не сделали сноску на сырость: истлевшие лохмотья частично сохранились.

— Ночные крадуны бросили, — решил Левашов. — Наверно, собак хотели сбить со следа.

К счастью для собак и майора, след снова удалось взять по ту сторону озерца. Между зарослями и оградой пролегала полоска суши метра четыре в ширину. Овчарки довели нас до бреши в заборе из сетки-рабицы, через этот проход мы и выбрались за пределы зоопарка.

Майор пронзил гневным взором Мишу До-до, и тот скукожился, как урюк.

— Вам сколько раз вот за это выносили частное определение?! — Перст кожаного следователя ткнул в дыру, которую прогрызли в сетке неведомые насекомые — не без помощи кусачек и прочего инструмента. — Насточертели уже китайские предупреждения. Сажать вас надо. В одну клетку с вашими питомцами.

— Я человек маленький, — буркнул двухметровый Миша. — А забор постоянно латают. На капитальную ограду бабок не хватает.

— Дедок подключите! — рявкнул майор. — И не смей называть этот драный бредень забором! На ограду со стороны главного входа у вас почему-то бабок хватило.

Группа снова ринулась вслед за собачками, натянувшими поводья.

Не буду рассказывать, как мы ползали по буеракам и карабкались по склонам. Несколько раз, судя по следам, сладкая парочка останавливалась, чтобы отдохнуть. Последний раз в лесополосе у трассы. На трассе овчарки след, естественно, потеряли. Чего там, на трассе, вынюхивать? Продавцов полосатых палочек?

За время поисков полицаи подобрали несколько страусиных перьев, но майора в кожанке находки не впечатлили.

— Три пера — и ни хера! — резюмировал он, вызвал по рации полицейские легковушки, и группу как ветром сдуло.

А я потопал откуда пришёл.

Юшу я отыскал на берегу озерца, у заветной поляны, которую уже облюбовала весёлая семейка первых посетителей. Шкипер взобрался на огромный пень и рассматривал водную гладь через окуляры морского бинокля. Чистый адмирал Ушаков. Интересно, где он бинокль раздобыл? Спрашивать я не решился, а просто изложил дяде Толе в подробностях историю скитаний с ментами.

— Тропинку я тоже обследовал, — заявил Юша. — Нашёл две Лизкины ресницы.

— Ресницы? — меня поразила шкиперская зоркость. — Как же вы их разглядели?

— Да не ослеп пока. Ты видал, какие у страусов ресницы? Глянь при случае. Это такая птица, от неё ничего зря не пропадёт. И мясо, и перья для шляп, и ресницы накладные для баб, и яйца для мужиков… То есть яйца — они для всех яйца.

Короче, есть чем поживиться. Но ведь ментовские мурзики ресницу от зубочистки не отличат.

Я и сам бы не отличил, однако огорчать Юшу не стал. Меня интересовал другой вопрос:

— Дядя Толя, а что вы Левашову про каких-то кенгурят говорили, про лебедей? Типа он вас посадить хотел.

— Да дела прошлые. У нас как-то кенгурят Беннета палками забили. Прикатил кожаный со своим выводком, сходу стали шить мне дело. Бывший зэк — самое то. Пока следствие шло, кто-то ещё и пару лебедей свинтил. За малым меня под расстрел не подвели. Хорошо, вышку давно отменили. По ходу, пришлось извертеться на пупе. Нашёл я им душегубов. Шелупонь местная, малолетки. И хрен с них спросишь, одни детдомовские, у других родаки — алкаши… Короче, айда за лодкой.

— За какой лодкой? — обалдел я от неожиданного разворота беседы.

— Шурик, не дрочи на природу, она и так задрочена… За обычной лодкой, из сарайчика. Лужу будем обследовать.

— На какой предмет?

— На тот, из которого ты только ссать умеешь! — зло отрезал Юша.

С лодкой вышла небольшая заминка.

— Фуцан ты дико воспитанный! — орал Юша, когда я пытался водрузить лодочный киль себе на плечо. — Днищем кверху! Переворачивай, дятел! Ты что, никогда лодок не носил?

Судя по всему, людей, не таскавших на себе лодок, шкипер не ставил ни во что.

— Ох, студент, студент… — вздыхал он уже в лодке, глядя, как я работаю вёслами. — Левее загребай!

— Вы и по лодкам спец, Анатолий Ефимович, — хмуро огрызнулся я. — И как носить, и как грести…

— Здрасьте вам! — дядя Толя поглядел на меня, как на недоношенного. — В казачьем-то краю… Казаки — народ рыбачий. И разбойничий. Не зря кармаши свой промысел рыбалкой называют. А гаманца из ширмы насунуть — это у них значит "выудить". К тому ж босяки на юге всегда у речки ночевали, под лодками. И стирами там шлёпали, и толковища устраивали. Милое дело… — И он с неожиданным задором врезал:

А домик наш под лодкою у речки,

А речка та по камушкам течёт.

Зачем пахать на дядю? Карты, девки -

По нашей жизни это всё — большой почёт.

Плыви, плыви ты, моя лодка блатовская,

Плыви, куда течением несёт;

Эх, воровская

да жизнь такая,

Что от тюрьмы никто нигде нас не спасёт!

Он оборвал песню и поглядел на меня с недоумением:

— Не слыхал разве?

— Нееет…

— Хороший из тебя муж выйдет, — одобрил Юша. — Мечта любой халявы. Слепоглухонемой капитан дальнего плавания.

Он снова воткнул глаза в бинокль и принялся что-то высматривать, бурча под нос:

— Что ж они, с собой её уволокли? А тряпку бросили? В камышах ничего, здесь тоже… Неужто, по ходу, за забором придётся ползать…