Шкатулка с жемчугом - [7]

«Что орешь, дура, мы пошутили?» – прошипел один из них и выругался матом, а второй сказал: “Ты все понял?” Лева им что-то ответил и они ушли. Я спросила потом у него, что им надо? Десять тысяч баксов. Хрусталев подозревал Алика, который, наверное, проболтался о его состоятельности. Я боюсь их, у меня дочка, они на все способны, похитят и снасильничают девочку.

– Где в тот момент находился Джим?

– На балконе. Лева его запирал, когда я приходила, чтобы не мешал нашему общению,– ответила Панкратова.

– Как они выглядели, особые приметы?

– Одни высокий, а второй среднего роста, лет по двадцать пять или тридцать? Короткая стрижка. Оба широкоплечие, в темно-синих джинсовых куртках.

– Кто такой Алик?

– Его школьный друг. Часто заходил за деньгами на лекарства. Так он называл спиртные напитки. Спился, жена от него сбежала, вот Алик и шастал по чужим квартирам. А до этого, говорят, душевный человек был, муху не обидит.

– Назовите фамилию Алика?

– Она у него потешная. Мошкин.

– Вы знаете, где он живет?

– Не знаю.

– Ладно, это не сложно установить. Вы видели бусы из жемчуга?

– Да, бусы и другие драгоценности, – ее зрачки заблестели при напоминании о золоте и самоцветах. Это не ускользнуло от внимания майора.

– Где он их прятал?

–Не знаю. Он проявлял недоверчивость и скупость, когда это касалось валюты и материальных ценностей.

– Что вам известно о его финансовых делах?

– Лева меня не посвящал. Я не настаивала, чтобы раньше времени не поссориться. Вот, если бы официально расписались, тогда бы я его взяла в руки на правах законной жены.

– Были ли у него другие женщины?

– Возможно, при его капитале и шарме, но я не ревновала. Нервные клетки не восстанавливаются, поэтому решила поберечь здоровье. Мне с ним было хорошо, а остальное трын-трава.

– Что будет теперь с его имуществом, с машиной, дачей на берегу Азова?– неожиданно поинтересовалась она.

– Наследникам достанется.

– Нет у него наследников. Была мать, Роза Львовна, но богу душу отдала, – сообщила Диана.– А я, ему не чужая, полгода вместе прожили в гражданском браке. За одним столом ели и в одной постели спали. Нас часто соседи видели, могут подтвердить.

“Диана – женщина не промах, себе на уме, не прочь поживиться», – подумал майор.– Только шансов никаких. Хрусталев завещание не оставил, рассчитывал на долгую жизнь. А сожительство в отличии от официально зарегистрированного брака, не является основанием для претензий на наследство.” Но решил ее не расстраивать.

– Вам, как это ни прискорбно, придется вместе с нами посетить квартиру Хрусталева, – твердо, не допускающим возражений, тоном сказал Василий.– Выберем для этого удобное время. Вдруг обнаружите какую-нибудь пропажу. Вы ведь хотите, чтобы преступники были задержаны и наказаны по всей строгости закона?

– Хочу, но я боюсь, что они и до меня доберутся, у них длинные руки. Не впутывайте меня, пожалуйста, в это опасное дело. Я ничего не хочу знать, пропади они пропадом.

– Вы обязаны нам помочь,– настаивал Белозерцев. – О безопасности позаботимся. Никому ни слова об этой встрече и разговоре. Предупредите дочь, пусть проявляет осторожность, допоздна не гуляет. На квартиру Хрусталева поедем завтра утром.

Диана Аскеровна, испуганно озираясь, словно кто-то мог их подслушать, согласно кивнула головой.

Тем временем капитан милиции Владимир Щеглов наводил справки о предпринимательской деятельности Льва Натановича Хрусталева. Разговор с председателем кооператива “Грация” Степаном Ильичем Клуней его развеселил.

– Шалопутный этот Лев Хрусталев, – начал он издалека. – Не знал, что ему в жизни надо, метался, о большом бизнесе помышлял. Это он, прохиндей, подбил меня заняться выпуском «поясов верности». Убедился, что эти уникальные и дефицитные изделия будут пользоваться большим спросом.

– «Поясов верности»? – удивился следователь. – Ведь это же средневековье, совершенно другая эпоха и нравы?

– Не скажите. Я тоже поначалу рассмеялся, но Лева меня убедил.

– Чем же он убедил, каковы аргументы? – усмехнулся офицер.

– Целую лекцию мне по этому поводу прочитал, провел экскурс в историю, – серьезно произнес Клуня. – Суть заключается в том, что Хрусталев изучил конъюнктуру рынка и пришел к выводу, что некоторые ниши для бизнеса остаются открытыми, не занятыми. Если в юридических фондах и фирмах, таких, как «Правопорядок», «Фемида», «На страже закона» и прочих дефицита нет, то фирм, которые бы занимались охраной и укреплением семейных уз, то есть оберегали семейные очаги, ее величество Любовь. Тема и проблема весьма актуальны. В нашем городе почти треть населения в той или иной мере связаны с морской стихией, особенно, рыбаки.

– Да, рыбакам следует посочувствовать. Суровая романтика, – Щеглов.

– Конечно, те рыбаки, что промышляют на сейнерах СЧС в Черном и Азовском морях, добывая пиленгас, кефаль, хамсу, шпрот, кильку, тюльку, барабульку, ставриду и керченскую сельд, ненадолго оторваны от дома, семьи, жен и детей. А вот тем, кто добывает рыбу и другие морепродукты в Атлантическом и Индийском океанах на траулерах промышленных объединений «Керчьрыбпром» и «Югрыбпоиск», приходится очень туго.