Шкатулка группенфюрера - [32]

– Ильин? – предположил Колотов.

Я взглянул на часы. Они показывали два часа пополудни. Василия Валентиновича я навещал утром. Воля ваша, но по моим прикидкам он просто не мог организовать убийство Пузыревского. Мотоциклист, судя по ухваткам, был истинным профессионалом. Я убедился в этом собственными глазами, мимоходом оглядев труп. Пуля угодила Антону Сергеевичу точно в лоб. Конечно, стрелял киллер с близкого расстояния, но ведь стрелял практически на ходу, лишь на мгновение сбросив скорость, летящего в неизвестность мотоцикла.

– Виртуоз, – подтвердил мое мнение Вячеслав.

Конечно, Ильин, как и все уважающие себя российские бизнесмены, в средствах стесняться не привык, но вряд ли он постоянно держал под рукой профессионального убийцу, готового по первому сигналу схватиться за пистолет с глушителем. Для устранения Пузыревского Ильину потребовалось бы время. Приличного киллера найти гораздо труднее, чем это кажется насмотревшимся сериалов обывателям. Словом, возникшие было подозрения в отношении Василия Валентиновича, отпали практически сразу. Вряд ли Ильин будет оплакивать смерть Пузыревского, скорее она ему даже на руку, однако осуждать его за это я не собирался. Мне ничего другого не оставалось, как вернуться мыслями к встрече, отслеженной старательным Язоном, но показавшейся мне несущественным звеном в цепи событий, разворачивающихся вокруг шкатулки групенфюрера. Я имею в виду дружескую беседу между неким генералом, предположительно Молчановым, и муниципальным служащим Чистопаловым, имевшему к заигравшемуся Пузыревскому немалые претензии. Генералу, конечно, проще было организовать покушение на зарвавшегося финансиста, да и времени, для проведения операции, у него имелось с избытком. К сожалению, Пузыревский не захотел нам рассказать, каким образом им удалось вычислить маршрут фургона с ювелирными изделиями. И не только вычислить, но и вывести на него Певцова с его отмороженными быками. Прояснить интересующую меня ситуацию мог только хозяин похищенного товара Цонев, а потому я решил обратиться за помощью к детективу Чернову.

– Валерий Георгиевич звонил мне сегодня утром, – откликнулся на мой призыв Виктор. – Он сейчас находится в Москве. Я продиктую тебе номер его телефона.

Цонев хоть и удивился моему звонку, но на встречу согласился охотно. Из чего я заключил, что судьба похищенных сокровищ ему небезразлична. Валерий Георгиевич, правда, поставил мне одно условие, я должен подхватить его на пороге отеля, а потом вернуть молодой жене в целости и сохранности.

– А что вы хотите, Феликс. Я уже далеко не молод. А смена климата весьма болезненно отражается на стареющем организме.

Цонев явно нарывался на комплимент, ибо выглядел он для своих пятидесяти пяти лет вполне пристойно. А пробивающаяся в его пышной шевелюре седина не только не старила его, но прибавляло импозантности. В годы девяностые Валерий Георгиевич грешил криминалом, однако правоохранителям в руки так и не дался. Впрочем, он довольно быстро осознал, что времена лихих наездов и наскоков закончились, и легко переориентировался на легальный бизнес. Тем обиднее ему было осознавать, что его место, едва ли не главного авторитета в городе заняли какие-то отморозки, не имеющие ни малейшего представления о воровских понятиях.

– Это Юрлов вас направил по следу Чистюли, Феликс Васильевич? – спросил Цонев, подсаживаясь ко мне в машину.

– А как вы догадались?

– Хитер Павел Эдуардович, – засмеялся мой пассажир. – И умеет разбираться в людях.

– Так это он попросил вас купить ожерелье?! – дошло, наконец, до меня. – Наверняка решил загладить вину перед Машкой, которую заподозрил в неверности.

– Попали в самую точку, Феликс Васильевич, – усмехнулся Цонев. – Мария узнала, что он наводил справки по поводу своего отпрыска и, будучи женщиной щепетильной, обиделась на мужа. Павел Эдуардович вину охотно признал и поспешил ее загладить. И надо сказать, что дар обиженной Марии он собирался сделать поистине царский. А я оказался без вины виноватым, Феликс Васильевич. Впрочем, о постигшей меня неудаче вы, вероятно, уже знаете.

– Значит, ожерелье купили вы, Валерий Георгиевич?

– Увы, да. Но на деньги Юрлова и, естественно, по его прямому указанию. Хотя мне пришлось изрядно поторговаться. Начальная цена лота оказалась до смешного малой. Видимо, человек, выставивший его на аукцион, просто не знал, каким сокровищем обладает. Это ведь семнадцатый век. Я, думаю, ожерелье стоит дороже того миллиона, который я выложил.

– У вас был соперник?

– Соперников поначалу было много, но все они быстро отпали. Упорство проявила только одна эффектная блондинка, с редким именем Ираида, она торговалась очень долго и была страшно огорчена своим поражением.

– Откуда вы знаете ее имя? – заинтересовался я.

– Я счел нужным извиниться перед дамой, – усмехнулся Цонев. – Но Ираида Викторовна моих извинений не приняла.

– О ее муже, генерале Молчанове, вы ничего не слышали?

Улыбка медленно сошла с загорелого лица Цонева. Он явно что-то знал о таинственном генерале, но не спешил делиться со мной информацией. С трудом мне удалось выяснить у него, что фургон должна была сопровождать машина ПМГ, но милиционеры почему-то в аэропорт не приехали, хотя их услуги были проплачены вперед щедрым нанимателем.