Шишкин - [17]

Как это было созвучно мыслям Шишкина, который еще в Елабуге записал в тетрадь: «Посвятить себя живописи — значит отказаться от всяких легкомысленных занятий жизни».

У Ивана Ивановича с самого начала обучения в училище был сложившийся взгляд на роль и назначение художника. Требовательный к себе, он считал необходимыми свойствами художника трезвость, умеренность во всем, любовь к искусству, скромность, добросовестность и честность. Увидев эти качества в Мокрицком, Шишкин потянулся к нему. Он искал общества его.

Аполлон Николаевич родился на Украине в семье скромного пирятинского почтмейстера, в 1810 году. Матушка его имела тягу к рисованию и рукоделию. Чрез нее и перенял сын любовь к искусству. Небогатые родители постарались дать хорошее образование сыну. В Нежине, на средства, завещанные князем А. А. Безбородко, была открыта гимназия. В эту гимназию и поступил Аполлон Мокрицкий. Среди учеников были Николай Васильевич Гоголь, А. С. Данилевский, Е. П. Гребенка…

По окончании ее Мокрицкий выехал в Петербург. Но денег на учение не хватило, и, вынужденный искать работу, Мокрицкий обратился в департамент горных и соляных дел, где имелось место канцеляриста. Занятие оказалось скучным, не для души и тяготило Аполлона. Через некоторое время он расстался с департаментом и определился писарем при журналисте экспедиции ссудной казны Санкт-Петербургского опекунского совета, но и здесь ему было не по себе. Одна радость — начал посещать Академию художеств, где зачислили его «посторонним учеником». В то время случаю угодно было свести его с А. Г. Венециановым. Живопись увлекла его. Но денег на учебу не было, пришлось возвратиться в Пирятин.

Лишь осенью 1830 года приехал он в Петербург, имея теперь твердое намерение посвятить жизнь живописи. Судьба в этот раз благоволила ему. Аполлону начал покровительствовать влиятельный человек — конференцсекретарь Академии художеств В. И. Григорович. Объяснялось это просто: родители В. И. Григоровича были соседями стариков Мокрицких в Пирятине. Бывая в доме у конференц-секретаря, Мокрицкий вскоре смог познакомиться со многими интересными людьми, среди которых были профессор петербургского университета П. А. Плетнев, художник В. И. Штернберг, И. К. Айвазовский. Вежливо раскланивался с ним и вице-президент Академии художеств Ф. П. Толстой.

Некоторые знакомства перерастали в дружбу. Как родного сына полюбил Мокрицкий молодого художника В. Штернберга. А когда тот умер, Мокрицкий сберег его бесценные рисунки и этюды.

Об удивительном прекраснодушии Мокрицкого свидетельствует рассказ Н. А. Рамазанова, который писал:

«Мы узнали кое-что об отношениях А. Н. Мокрицкого к Трутовскому, — писал Рамазанов. — Да простят нам и тот и другом художник нашу нескромность, которая, полагаем, должна быть извинительна в лице летописца художеств, желающего сохранить все прекрасное в отношениях художников. В нынешнее время так редко можно встретить братские отношения между ними, какие существовали прежде; отношения эти были порождаемы высокою и чистою любовию к искусству, связывавшею в одну радушную общину, в одно доброе семейство поклонников прекрасного; а ныне приходится подстерегать и подмечать прекрасные порывы в художниках; и потому с особенным удовольствием сообщаю о следующем поступке истинно просвещенного преподавателя живописи при нашем училище… Трутовский, по свойству своего таланта, сближается с деятельностью столь любимого всеми В. И. Штернберга… Домашние обстоятельства приковали молодого художника к Обояни (Курской губернии); а желание учиться искусству в нем, кажется, сильнее самого желания жить; как быть, где взять образцов, с чего учиться, к кому обратиться? И Трутовский встречает в А. Н. Мокрицком человека, вполне и горячо сочувствующего не на одних словах, но и на деле. Целые альбомы рисунков и этюдов Штернберга, в числе которых много карандашных, составляют собственность Мокрицкого и исподволь пересылаются Трутовскому по почте, дабы последний учился с них, и возвращаются обратно. Нужно сознаться, что не всякий из нас, обладающий драгоценными рисунками незабвенного Василия Ивановича, решится на это, а потому нельзя не принести душевной благодарности А. Н. Мокрицкому за то участие в образовании молодого художника, имя которого обещает стать рядом с именами Штернберга и Федотова». Впрочем, здесь пора остановиться и возвратиться назад, чтобы не опережать далее события.

С конца 1835 года Мокрицкий — пенсионер Академии художеств. На жизнь зарабатывал писанием заказных портретов, тяги к которым особенно не испытывал. Давал также уроки живописи, на что уходило много драгоценного времени.

Всякую свободную минуту читал о жизни великих художников: Рафаэле, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Дюрере.

Размышляя о собственной жизни, записывал сокровенное:

«Вот мое желание: достигнуть в живописи значительного успеха и основать школу в Малороссии, именно Пирятине, если обстоятельства тому будут благоприятствовать, жениться и устроить свою жизнь для пользы отечества, и именно в Малороссии… Пусть буду лучше прост, но добр, беден, но честен и независим».