Шицзин - [49]

;

Сюйские люди теперь посещают наш двор.

Сюйские страны уже не изменят свой путь!

Царь приказал по домам наши рати вернуть.

ЦАРЮ Ю-ВАНУ (III. III. 10) [492]

I

Я взор подъемлю к небесам,

Но нет в них сожаленья к нам.

Давно уже покоя нет,

И непосильно бремя бед!

Где родины моей оплот?

Мы страждем, гибнет наш народ:

Как червь, его грызете вы,

Мученьям нет конца, увы!

Законов сеть и день, и ночь

Ждет жертв[493] — и нечем им помочь!

II

Имел сосед твой много нив —

Но ты их отнял, захватив;

Другой имел людей и слуг —

Ты силой их похитил вдруг;

Кто был безвинен, чист и прав,

Того схватил ты, в узы взяв;

А кто и впрямь закон попрал,

Того простил и обласкал.

III

Мужчина град возвел — умен,

Да женщиной разрушен он!

В жене прекрасной есть, увы,

Коварство злобное совы.

Коль с длинным языком жена,

Все беды к нам влечет она.

Не в небесах источник смут,

А в женщине причина тут.

Ни поучений, ни бесед

Для евнухов и женщин нет.

IV

Пред ложью жен молчат мужи[494]:

Лгут, отрекался от лжи!

Как скажешь: «Вам преграды нет!»,-

«Что ж тут плохого?»,— их ответ.

Как благородным на базар

Сбывать за три цены товар,—

Так не к лицу жене твоей

Оставить кросна и червей[495]!

V

Зачем же неба грозный глас

И духи — благ лишили нас?

Презрев набеги диких орд,

Ты лишь со мной гневлив и горд[496],

Перед несчастьем не скорбя!

И нет величья у тебя,

И верных нет людей — и вот,

Всё царство к гибели идет!

VI

Нам небо ныне беды шлет:

Увы, уж им потерян счет.

Нет праведных людей в стране —

Скорбь раздирает сердце мне.

А небеса нам беды шлют,

Они близки, они грядут.

Нет, нет людей, день ото дня

Печальней сердце у меня!

VII

Коль бьет и брыжжет водный ток-

Тогда исток его глубок.

Коль в сердце горечь так сильна —

Сейчас ли началась она?

Зачем пришел не раньше нас,

Не позже этот скорбный час?

О небо! Так ли сильно зло,

Чтоб ты исправить не могло?!

На предков стыд не навлекай —

Своих потомков, царь, спасай!

ОДА БЕСЧЕСТНЫМ СОВЕТНИКАМ ЦАРЯ (III. III. 11) [497]

I

Небо благое взъярилось и гнева полно —

Щедро нам смерти теперь посылает оно,

Нас удручая, послало нам голод и мор.

Весь наш народ, погибая, разбрелся кругом,

В царстве до самых границ запустенье с тех пор.

II

Карами небо как неводом нас облекло!

Черви, грызущие нивы! Вы сеете зло.

Долга не помня, и мрак и насилье творя,

Злые смутьяны, вы призваны править страной,

Нашу страну успокоить, по воле царя!

III

Горды-прегорды, клевещут, клевещут на всех —

Царь и не знает, каков их губительный грех!

Мы же, хоть совесть имеем,— томителен страх...

Очень давно мы покоя совсем лишены:

Нас понижают, однако, все время в чинах.

IV

Это подобно тому, как в засушливый год

Пышно-зеленой трава никогда не растет;

В птичьем гнезде засыхает цветок водяной...

Как посмотрю я на нашу родную страну —

Смуты повсюду, повсюду над этой страной!

V

Были богаты мы в древние те времена...

Что же, богата,— но только несчастьем страна!

Горя такого, как ныне скопилося в ней,

Горя такого еще не бывало сильней!

Вы — будто в рисе отборном плохое зерно! —

Сами от службы зачем не откажетесь вы,

Чтобы не длилось несчастье, не крепло оно?

VI

Если иссохнет вода, наполнявшая пруд,

Не говорят ли, что берег причиною тут?

Если источник живой высыхает — тогда

Не говорят ли, что в нем иссякает вода[498]?

Ширится этот от вас истекающий вред,

Горе растет — и беда за бедою вослед!

Разве я сам не страдаю от тяжести бед?

VII

В дни, когда Чжоу престол приняла, воцарясь,

Люди такие бывали, как шаоский князь:

За день тогда возрастала земля на сто ли,—

Ныне же за день по скольку теряем земли?

Тоже сто ли ежедневно теряет страна.

Горе нам, горе! Какие пришли времена!

Или среди появившихся ныне на свет

Древним подобных людей на земле нашей нет?