Шицзин - [34]

Без гордости друг перед другом мы пьем.

Да многие сами к вам снидут блага!

ОДА ЦАРЮ (II. VII. 2)

Селезень с уткою вместе летит —

Дайте сетей и тенет!

Тысячи лет да живет государь,

В радости тысячи лет!

Селезень с уткой на гати сидит,

Левым касаясь крылом.

Тысячи лет да живет государь,

Вечное счастье на нем!

Конь ездовой на конюшне стоит —

С сечкой зерна зададим!

Тысячи лет да живет государь,

Счастье до старости с ним!

Конь ездовой на конюшне стоит —

Резкой корми и зерном.

Тысячи лет да живет государь

В мире и счастье своем!

ПИР У СТАРШЕГО В РОДЕ (II, VII, 3)

I

Люди, что в кожаных шапках теперь у тебя,

Что это, верно, за люди, не скажешь ли нам?

Вкусное ныне ты им приготовил вино,

Яства прекрасны твои, что поставил гостям.

Люди какие пришли из чужой стороны? —

Братья пришли, не чужие, приюта ища;

Так и ползучий вьюнок и лианы плюща

Вьются, цепляясь вкруг туи и крепкой сосны.

Доблести муж, если долго не видим тебя,

Сердце болит и сожмется, сожмется тоской;

Только лишь доблести мужа увидели мы —

Вот уж и радость у нас, и на сердце покой.

II

Люди, что в кожаных шапках теперь у тебя,

Что это, всё же за люди, скорее скажи!

Вкусное ныне ты им приготовил вино,

Яства прекрасны, по времени года, свежи!

Разве чужие пришли из чужой стороны?

Нет, это братья все вместе явились в твой дом;

Так и ползучий вьюнок к лианы плюща

Вьются вкруг крепкой сосны, прижимаясь листком.

Доблести муж, если долго не видим тебя,

Сердце у нас заболит, заболит от тоски;

Только лишь доблести мужа увидели мы,

Вот уж и радость! —Печали от нас далеки.

III

Люди, что в кожаных шапках теперь у тебя,

Верно, с покрытой главою пришли они в дом?

Вкусное ныне ты им приготовил вино,

Яства обильны и высятся целым холмом.

Что же за люди пришли из чужой стороны?

Братья пришли и сестер твоих старших сыны!

Это подобно тому — если сыплется снег,

Прежде сгустится вода и смерзается льдом.

Смерть и погибель не знают особого дня —

Нам уж недолго сбираться для встречи в твой дом!

Будем же в нынешний вечер мы радостно пить,

Доблести муж, мы пируем — так чары нальем!

РАДОСТЬ НОВОБРАЧНОГО (II, VII, 4)

I

Скрепы забиты в ось колесницы моей —

В думах о деве прекрасной я еду за ней.

Голод и жажду презрев, еду встретиться с той,

Чья добродетель славна,— с юной ее красотой.

Хоть мы и доброго друга себе не найдем,

Радостный пир мы устроим с тобою вдвоем.

II

Лес на равнине так пышен стоит он и густ!

Только фазаны сбираются день ото дня.

В день надлежащий ты, славная дева, пришла,

Редких достоинств полна, ты научишь меня.

Пир учинив, веселюсь, восхваляя тебя,

Буду любить тебя я, не устану, любя.

III

Хоть не имею прекрасного ныне вина,

Все же ты выпьешь со мною — надеюсь на то.

Хоть не имею отменнейших яств для тебя,

Все же ты пищу разделишь — надеюсь на то.

Хоть не имею я равных достоинств твоим,

Вместе и спеть и сплясать нам придется двоим.

IV

Вот поднимаюсь на этот высокий хребет,

Ветви рублю на дрова я у дуба, вверху он растет.

Ветви рублю на дрова я у дуба, вверху он растет;

Листья, я вижу, на ветках у дуба пышны.

Счастье редчайшее — вижу тебя с вышины —

В сердце спокойная радость при виде жекы.

Горы высокие разом окинул мой глаз,

Путь я прошел бы великий, к супруге стремясь.

Неутомимы четыре мои скакуна,

Вожжи как струны на цитре, взял шесть их рукой,

Вижу тебя, новобрачная ныне жена,—

Радостью сердце полно, и на сердце покой!

СИНЯЯ МУХА (II. VII. 5)

Синяя муха жужжит и жужжит,

Села она на плетень.

Знай, о любезнейший наш государь,-

Лжет клеветник, что ни день[324].

Синяя муха жужжит и жужжит,

Вот на колючках она.

Всякий предел клеветник потерял —

В розни и смуте страна.

Синяя муха жужжит и жужжит,

Там, где орех у плетня.

Всякий предел клеветник потерял —

Ссорит он вас и меня.

О ВИНЕ (II. VII. 6)

I

Званые гости к циновкам подходят сперва,

Справа и слева по чину расселись едва,

Вот и блюда, и сосуды расставлены в ряд,

Тут и плоды, тут и яства в порядке стоят.

Мягкое вкусом, отменное ставят вино;

Выпили гости по чарочке все заодно.

Вот барабаны и колокол ставят потом.

Чара заздравная поднята, ходит кругом.

Вот и большую мишень натянули, и вдруг

Стрелы готовы, и каждый натягивал лук.

Парами равные силой сошлися стрелки:

«Сударь, теперь вы покажете меткость руки!» —

«Эту мишень я стрелою пронижу насквозь,

Чару вина чтобы, сударь, вам выпить пришлось[325]!»

II

Звучат барабаны, и флейта, и шэн... Плясуны

Полны гармонии — музыки звуки слышны.

Жертвы приятны прославленным предкам твоим -

Ты по обрядам свершил приношения им.

Вот и обряды тобою исполнены все,

Лесу подобны[326] в своей величавой красе.

Чистое счастье в награду тебе суждено,

Дети и внуки в веселье с тобой заодно.

Пусть же веселье и радость наполнят чертог —

Каждый из вас совершил по обрядам, что мог.

Руки у гостя пустые — не стало вина,

Входит слуга, и опять его чара полна.

Снова заздравные чары у всех налиты...

В сроки всегда выполняешь обычаи ты.

III

Званые гости к циновке подходят сперва,

Каждый почтителен, тонок и щедр на слова.

В каждом, пока он еще не напился вина,

Важность осанки, как это и должно, видна.

Ну, а когда уже гости напьются вина,

Важность осанки в расстройстве, и речь их бедна!

Место покинет, шатается там он и здесь,

Спляшет он несколько раз и кривляется весь.