Шицзин - [26]

.

ТАМ, ПО ДИКОЙ ПУСТЫНЕ (II. IV. 4)

I

Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,

И айланты тенистые были кругом.

Я к вам ехала — в жены вы брали меня[257]:

Я мечтала — мы с вами теперь заживем.

Вы же, муж мой, лелеять не стали меня —

Я в родную страну возвращаюсь в мой дом.

Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,

Собирала я травы в пути по полям.

Я к вам ехала — в жены вы брали меня,

Чтобы с вами зажить я отправилась к вам.

Вы же, муж мой, лелеять не стали меня —

Предаюсь о дороге обратной мечтам!

Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,

Собирала дорогою корни травы...

Только прежнюю вы позабыли меня,

И подругу иную сыскали, увы!

Вы не ради богатства забыли меня —

Только ради другой это сделали вы!

НОВЫЙ ДВОРЕЦ (II, IV, 5)

I

Берег реки полукругом, как лук,

Южные горы тенисты вокруг.

Дом, точно крепкий лесок бамбука,

Точно сосна, что пышна и ярка.

С братьями в доме да встретится брат —

Будет любовь между нами крепка,

Их да минует коварный разлад!

II

Предкам наследуя, стал ты царем,

В тысячи футов воздвиг себе дом,

Смотрят ворота на запад и юг.

В нем заживешь ты, устроишься в нем,

Смех и беседы услышишь вокруг.

III

Досками место для стен обнесли,

Крепко меж досок набили земли.

В дом не проникнут ни ветер, ни дождь,

Птица и мышь не проникнут! Как встарь,

Место почтенно и свято, где царь!

IV

Дом, как почтения полный, встает,

Горд, как стрела, что стремится вперед;

Кровля как будто фазана полет,

Как оперение птицы ярка!

Наш государь во дворец свой взойдет.

V

Двор уравняли, и с разных сторон

Ввысь устремились вершины колонн.

Весел дворец твой на солнце, взгляни:

Он и глубок, и просторен в тени.

Будет царем здесь покой обретен.

VI

Всюду циновки — бамбук и камыш,

В спальне покой и глубокая тишь.

Встанешь поутру от сна тишины,

Скажешь: «Раскройте мне вещие сны!

Те ль это сны, что нам счастье сулят?

Снились мне серый и черный медведь,

Змей мне во сне довелося узреть».

VII

Главный гадатель ответствует так:

«Серый и черный приснится медведь —

То сыновей предвещающий знак;

Если же змей довелося узреть —

То дочерей предвещающий знак!

VIII

Коль сыновья народятся, то спать

Пусть их с почетом кладут на кровать,

Каждого в пышный оденут наряд,

Яшмовый жезл[258] как игрушку дарят.

Громок их плач... Заблестит, наконец,

Их наколенников яркий багрец[259] —

Примут уделы и царский дворец!

IX

Если ж тебе народят дочерей,

Спать на земле уложи их скорей,

Пусть их в пеленки закутает мать,

В руки им даст черепицу играть!

Зла и добра им вершить не дано.

Пищу варить им да квасить вино,

Мать и отца не заставить страдать».

ХОЗЯИНУ СТАД (II. IV. 6)

I

Кто скажет, что нету овец у тебя!

В одном только стаде их триста голов!

Кто скажет, что нету быков у тебя?

Лишь рыжих с пятном[260] девяносто быков!

Бараны и овцы твои подошли,

Не бьются рогами бараны, стоят.

Быки и коровы твои подошли,

И только ушами они шевелят.

II

Спускаются ниже стада по холмам,

Иные пошли к водопою на пруд,

Иные лежат, а иные бредут.

Твой пастухи приближаются к нам,

Их шапки — бамбук, а плащи их — камыш[261].

Несут на спине они пищу. Глядишь:

Стада одномастны по тридцать голов —

Дар духам и предкам обильный готов.

III

Твои пастухи приближаются к нам,

Убитая дичь в их руках и дрова,

И хворост сухой, и сухая трава.

Бараны твои приближаются к нам,

Они и крупны, и отменно крепки,

Больных или слабых нет в стаде; едва

Ты сделал им знак мановеньем руки,

И стадо послушно заходит в хлева.

IV

Уж спят пастухи, снится сон пастухам:

И рыбы, и толпы людские подряд,

И змеи, и сокол на стягах горят...

Великий гадатель ответствует нам: .

«И толпы людские, и рыбы подряд —

Воистину, то плодородия год.

Коль змеи и сокол на стягах горят —

Умножится в царстве повсюду народ!»

ОДА БЛАГОРОДНОГО ЦЗЯФУ, ОБЛИЧАЮЩАЯ ЦАРЯ И ЦАРСКОГО СОВЕТНИКА ИНЯ (II, IV, 7)

I

Как высоки вы, южные горы,

Скалы теснятся высоко в синь...

К вам весь народ устремляет взоры,

Царский наставник, великий Инь!

Горе сердца сжигает, как пламя,

Вымолвить слово мешает страх,

О, неужель вы не видите сами:

Царство готово низвергнуться в прах.

II

Южные горы высокие в далях,

Скатов, покрытых деревьями, синь..

О, почему вы неправедным стали,

Царский наставник, великий Инь?

Небо нам мор посылает снова,

Ширится смута, и сколько бед!

И не услышишь отрадного слова,

В вас же нисколько раскаянья нет!

III

Юнь, господин наш и вождь государства,

Чжоу престола ты твердь и оплот,

Держишь в руке равновесие царства,

Крепишь воедино страну и народ!

О, прекрати заблужденья народа,

Сыну небес[262] будь опора и щит!

Нас же в немилости долгой невзгодой

Небо великое не истощит!

IV

Личного вы не даете примера,

К службе закрыт благородному путь,

К вам у народа разрушена вера,

Но государя нельзя обмануть!

Будьте воздержанны, дух свой смирите,

Низким, как щит, не вверяйте закон!

К службам доходным пути преградите

Этой ничтожной родне ваших жен!

V

Вышнее небо неправо и снова

Всем нам грозит разореньем от смут.

Вышнего неба немилость сурова,

И прегрешения наши растут.

Если усердья исполнен правитель,

Снидет покой на людские сердца;

Если вы помыслы сердца смирите,

Сгинут и злоба, и гнев до конца.

VI

Неба великого гнев над страною[263]!

Смута, предела не зная, растет,

И умножается с каждой луною,

Благостей мира лишая народ.

Сердце как будто пьяно от печали...