Шицзин - [24]

Чтоб сыну небес помогли утвердиться мы в силе.

III

И кони в четверках телами массивны и длинны,

И были огромны широкие конские спины!

И наши войска лишь на гуннские орды напали —

Прекрасные подвиги наши пред всеми предстали!

И полны величья и вместе почтенья мы были,

В трудах боевых выполняя повинности наши.

В трудах боевых выполняя повинности наши,

Державе царя мы отныне покой утвердили.

IV

Но гунны, вперед не подумав, доверились силе —

Свой строй развернув, они Цзяо и Ху захватили,

И заняли Хао, и вторглись в пределы Шофана[234],

И вышли на северный берег Цзинхэ без изъяна.

Но сокол[235] на знамени тканом сияет узором,

И белые вымпелы блещут, горят перед взором!

И десять больших боевых колесниц устремились —

Дорогу вперед нам открыли могучим напором.

V

Ровны и покойны щиты боевой колесницы:

Передний и задний на ось равномерно ложится.

Могучие кони подобраны в каждой четверке,

Могучие кони обучены строю возницей.

И наши войска нападают на гуннские орды,

Походом на северо-запад идем к Тайюани[236].

В правленье страной, как и в воинском деле, Инь Цзи-фу

Для тысячи царств образцом и примером предстанет.

VI

Пирует Инь Цзи-фу — он рад — миновали невзгоды,

Обильное счастье приял он на многие годы...

Домой возвращается войско из дальнего Хао,

И кажутся вечностью долгие наши походы...

Вином угощая, пирует Инь Цзи-фу с друзьями,

В жиру черепаха, раскрошенный карп перед нами.

И кто здесь пирует?—Чжан Чжун, повсеместно известный

Сыновним почтеньем и братской любовью, с друзьями.

О ПОХОДЕ ВОЕВОДЫ ФАН ШУ НА ЮЖНЫХ ВАРВАРОВ (II. III, 4) [237]

I

Отправляясь, они молочай собирали

И на новых полях, что запаханы год,

На полях, что весной лишь они запахали...

Фан Шу прибыл, он войско уводит в поход.

Здесь три тысячи счетом его колесницы[238] —

Это рати защита, солдаты за ней.

Фан Шу войско ведет и теперь выезжает

На четверке своих черно-серых коней.

И четверка вперед черно-серая мчится:

Боевая краснеет его колесница!

Верх — циновки, колчан — из тюленевой кожи,

В бляхах кони и вожжи в руках у возницы.

II

Отправляясь, они молочай собирали

И на новых полях, что запаханы год,

И на пашнях, лежащих у самых селений...

Фан Шу прибыл — он войско уводит в поход.

Всех три тысячи счетом его колесницы,

И драконы, и змеи в сверканье видны...

Фан Шу войско ведет и вперед выезжает;

Втулки в коже, в узорном ярме скакуны!

И звенят в удилах колокольчики звоном.

Фан Шу видим в одежды вождя облаченным,

Наколенники ярким багрянцем сияют,

И подвески бряцают[239] нефритом зеленым!

III

Быстро, быстро вперед устремляется сокол,

И до неба стремит он высокий полет.

Но садится и он и тогда отдыхает,

Фан Шу прибыл, он войско уводит в поход!

И три тысячи счетом его колесницы —

Это рати защита, солдаты за ней.

Фан Шу войско ведет и в поход выезжает,

Гонгиста ли бьет барабанщик звучней[240]?

Фан Шу, рати построив, им вымолвил слово,

Знаменит он, и речь и верна, и сурова.

Барабаны размеренно бьют наступленье,

И отбой барабанная дробь бьет нам снова.

IV

Как вы, варвары Цзинской земли[241], бестолковы —

Стать врагами посмели великой стране!

Фан Шу — старец великий, преклонный годами,

Силу дали советы его на войне.

Фан Шу войско ведет и теперь выезжает,

Толпы схвачены... Пленных к допросу ведут.

Без числа боевые идут колесницы,

В нарастающем грохоте снова идут,

Точно грома удары и грома раскаты.

Слово старца великого крепко и свято!

Прежде в дальних походах разбиты им гунны,

Смирны южные варвары, страхом объяты.

ЦАРСКАЯ ОХОТА (II, III. 5)

I

Колесницы охотничьи наши прочны и крепки,

Наши кони подобраны, равно сильны и легки,

Вижу: кони в четверке в груди широки, широки.

Запрягайте коней, на восток выезжайте, стрелки.

II

Колесницы охотничьи наши, гляжу, хороши,

И в четверки коней подобрали мы самых больших.

На востоке там травы растут и растут камыши;

Запрягай лошадей, на охоту скорее спеши!

III

Вот они на охоте: избрали испытанных слуг,

Их ауканьем степи кругом оглашаются вдруг.

Установлено знамя со змеями, поднят бунчук —

Там, у Ао[242], облавы на зверя смыкается круг.

IV

По четверке коней в колесницы князей впряжены,

И одна за другою четверки приходят на стан.

Наколенники алые, в золоте туфель сафьян,

Собираются гости, блюдя и порядок, и сан.

V

Костяное кольцо налокотнику ровно подстать[243],

Стрелы к луку подобраны — ни тяжелы, ни легки...

И в едином порыве согласно стреляют стрелки;

Помогают нам в кучи убитую дичь собирать.

VI

Светло-рыжие кони четверкой у нас впряжены,

По бокам пристяжные — они не уклонятся вкось,

Быстро гонит возница, чтоб время терять не пришлось,

Стрелы метко летят и пронзают дичину насквозь.

VII

С тихим присвистом, слышу я, ржут здесь и там скакуны;

И значки и знамена, что плещутся в ветре, видны.

Нет тревоги: ни пеший, ни конный нигде не слышны.

Кладовые большие при кухне еще не полны.

VIII

Вот охотники едут, и шум колесницы возник,

Слышен шум колесницы, не слышен ни голос, ни крик.

Вижу: муж благородства, воистину, наш государь —

И, по правде, в деяниях, им совершенных, велик!

ЦАРСКАЯ ОХОТА (II, II, 6)

I

Счастливым днем был моу[244], и молиться

Коней защите начали тогда[245].

Охотничьи прекрасны колесницы,

Крепки в четверке кони, без труда

На этот холм большой ома стремится,