Шицзин - [17]

О пояс в подвесках бряцает нефрит.

Пусть век он живет и не будет забыт!

ТАМ ИВОЛГИ (I, XI, 6) [177]

Там иволги, вижу, летают кругом,

На ветви жужуба слетаясь, кружат.

Кто с князем Му-гуном в могилу пойдет?

Цзы-цзюйя Янь-си выполняет обряд.

И этот Янь-си, что исполнит обряд,

Был самым храбрейшим из сотен солдат.

Но только к могиле приблизился он,

Как весь задрожал он и был устрашен.

А ты, о лазурное небо вдали,

Так губишь ты лучших из нашей земли!

Как выкуп за тех, кто живым погребен.

Сто жизней мы отдали б, если б могли.

Там иволги, вижу, летают кругом,

Кружат, собираясь на тут под курган.

Кто с князем Му-гуном в могилу пойдет?

Из рода Цзы-цзюйя могучий Чжун-хан.

О, этот из рода Цзы-цзюйя Чжун-хан!

Он сотню солдат отражал, великан!

Но только к могиле приблизился он,

Как весь задрожал он и был устрашен.

А ты, о лазурное небо вдали,

Так губишь ты лучших из нашей земли!

Как выкуп за тех, кто живым погребен,

Сто жизней мы отдали б, если б могли.

Там иволги, вижу, летают кругом,

Садясь меж колючих терновых кустов.

Кто с князем Му-гуном в могилу пойдет?

Чжэнь-ху с ним в могильный уляжется ров.

И этот Чжэнь-ху, что разделит с ним ров,

Был с сотнею воинов биться готов!

Но только к могиле приблизился он,

Как весь задрожал он и был устрашен.

А ты, о лазурное небо вдали,

Так губишь ты лучших из нашей земли!

Как выкуп за тех, кто живым погребен,

Сто жизней мы отдали б, если б могли!

ТОСКА ПО МУЖУ (I, XI. 7)

То сокол, как ветер, летит в небесах,

Он в северных рыщет дремучих лесах.

Давно уж супруга не видела я,

Великая скорбь в моем сердце и страх.

О, как это сталось? Ужель я одна,

Надолго забытой остаться должна?

Ветвистые вижу дубы над горой,

Шесть вязов я вижу в долине сырой.

Давно уж супруга не видела я,

И боль безысходная в сердце порой.

О, как это сталось? Ужель я одна,

Надолго забытой остаться должна?

Там сливы на горных вершинах густы,

В низинах там дикие груши часты.

Давно уж супруга не видела я...

О сердце, от боли как пьяное ты!

О, как это сталось? Ужель я одна,

Надолго забытой остаться должна?

КТО СКАЗАЛ: НЕТ ОДЕЖДЫ (I, XI, 8)

Кто сказал: нет одежды в поход снарядить бедняка?

Плащ с тобой пополам разделю я в походе любой!

Царь сбирается в путь и свои поднимает войска —

Приготовил я дротик и длинную пику, и в бой!

Вместе выйдем на битву, ведь враг у нас общий с тобой.

Кто сказал: нет одежды в поход снарядить бедняка?

Мы разделим с тобою исподнее платье мое.

Царь сбирается в путь и свои поднимает войска —

Приготовил я дротик и с ним боевое копье.

Встанем вместе на битву за дело мое и твое[178]!

Кто сказал: нет одежды в поход снарядить бедняка?

Есть рубашка у нас, мы рубашку разделим вдвоем.

Царь сбирается в путь и свои поднимает войска —

Латы я приготовил и острым запасся мечом.

Знаю, вместе с тобою мы в битву с врагами пойдем.

БРАТА МАТЕРИ Я ПРОВОЖАЮ (I. XI 9)

Брата матери ныне я в путь провожаю с войсками,

Берег северный Вэй — и здесь предстоит нам проститься.

Чем его одарить, я не знаю,— какими дарами?

Подарю я гнедую четверку с большой колесницей.

Брата матери ныне я в путь провожаю с войсками,

Бесконечная дума о нем в моем сердце сокрыта.

Чем его одарить, я не знаю,— какими дарами?

Подарю самоцветы и пояс с прекрасным нефритом!

О СКУПОСТИ КНЯЗЯ (I, XI, 10)

Жаловал нас

В большой горнице, как подобало:

Ныне ж от яств на пиру ничего не осталось

Жаловать нас

Не умеет, как было сначала.

Жаловал нам

От всех яств по четыре сосуда;

Ныне ж не ели мы досыта с каждого блюда.

Жаловать нас

Не умеет, как было сначала.

XII. ПЕСНИ ЦАРСТВА ЧЭНЬ [179]

ТЫ СТАЛ БЕЗРАССУДЕН (I. XII. 1)

Ты стал безрассуден, гуляешь с тех пор,

Поднявшись на холм, на крутой косогор!..

Хоть добрые чувства к тебе я храню,

К тебе не поднять мне с надеждою взор.

Ты бьешь в барабан, и разносится гром,

Внизу ты гуляешь под этим холмом.

Порою ли зимнею, летним ли днем

Там с белым стоишь ты от цапли пером[180].

Ты в накры[181] из глины ударил, опять

Идешь по дороге на холм погулять.

Порою ли зимнею, летним ли днем

Готов с опахалом из перьев плясать!

ТАМ ВЯЗЫ РАСТУТ У ВОСТОЧНЫХ ВОРОТ (I. XII. 2)

Там вязы растут у восточных ворот,

Дубы на вершине крутого холма.

Сегодня, я знаю, Цзычжунова дочь

Под теми дубами нам спляшет сама!

Прекрасное утро избрали — вдали,

По южной долине мы будем гулять...

Сегодня не треплет никто конопли,

От площади рыночной пляски пошли!

В прекрасное утро мы вышли с тобой!

Идем по дороге все вместе гурьбой.

Ты — яркая мальва в цвету по весне, .

Душистых дай перечных зернышек мне!

РАДОСТЬ УДАЛИВШЕГОСЯ ОТ КНЯЖЕСКОГО ДВОРА (I, XII. 3)

За дверью из простой доски[182]

Возможен отдых без тревог;

Я у бегущего ключа,

Голодный, радоваться мог!

Ужели рыбой на обед

Должны быть хэские лещи[183]?

Жену берешь — ужель и здесь

Ты только Цзян из Ци ищи[184]?

Ужели рыба на обед

Лишь карп из Хэ, и нет иной?

Жену берешь — ужель и здесь

Лишь Цзы[185] из Сун возьмешь женой?

ЕСТЬ У ВОСТОЧНЫХ ВОРОТ ВОДОЕМ (I. XII, 4)

Есть у восточных ворот водоем,

И коноплю можно вымочить в нем.

Цзи, ты собой хороша и мила,—

Песню я спел бы с тобою вдвоем[186].

Есть у восточных ворот водоем,

Носим крапиву мочить в этот ров.

Цзи, ты собой хороша и мила.—

Речи вести я с тобою готов!

Есть у восточных ворот водоем,

Вымочить можно в том рву камыши,