Шествие императрицы, или Ворота в Византию - [156]
— Так что же, Гриша, главное-то наше дело, выходит, отлагается? — разочарованно протянула Екатерина.
— Выходит, так. Будем сбирать силы, изнурять турка, елико возможно, а потом, напружившись, ударим всею мощью на самый Царьград. И ежели Господь сподобит, стану во главе.
— Сподобит, непременно сподобит. Вера моя в тебя безмерна.
— А ты, матушка, ужо распорядись тут, дабы шведа скорейше побить: он воинскую силу от главного дела отбирает.
— Позабочусь. Думаю Мусина-Пушкина отозвать, медлен он, а Салтыкова назначить. На море Чичагов покамест не худо действует, да еще возлагаю надежду на гребной галерный флот под командою принца Нассау-Зигена. Он проворен, да и Зиген — победитель. Бог шельму метит. — И она рассмеялась.
— Победитель — Зигер, — хмуро проговорил Потемкин. — У турка под ружьем сверх двухсот тыщ, а у нас едва половина сего.
— Ну и что ж, — с вызовом произнесла Екатерина, — зато он на нас идет походом.
— Ты, матушка, забываешь, что он вроде как по своей земле на нас идет, его подневольные народы продовольствуют, валахи там, греки, сербы, молдаване, болгары. А мы все из России везем.
— Вижу, скис ты, Гриша. Не таков ты мне надобен…
— Нет, благотворительница моя, не скис я вовсе, а трудности обступают, и я их проницаю. Кому ж, как не тебе, должен я о них сказать? Я пред тобою одной откровенен.
— Я тебя своими заботами не оставлю, — помягчевшим голосом произнесла Екатерина, — и ты всегда помни об этом.
— Помню во всех моих перипетиях.
Екатерина поднялась и перекрестила князя.
— Будь благополучен. С нами Бог и крестная сила. Вознесем же молитву заступнице нашей — Пресвятой Богородице.
У парадного входа Потемкина ждала карета и конный конвой. Все, прощай Петербург с его балами, ассамблеями, фейерверками. Отныне в нем долгонько не придется бывать. Открывается военная страда.
Князь скакал на юг, загоняя лошадей и изнуряя людей. В его голове бились три слова: Бендеры, Измаил, Аккерман. Три навязчивых слова! Три сильнейшие турецкие крепости, которые надлежало во что бы то ни стало сокрушить. Так ли это?
Был среди его окружения один умник. Сей умник нашептал ему, что вовсе не обязательно брать сии крепости, а обязательно нужно разбить главную армию великого везира Юсуф-паши. И уж затем соединенными силами армии и флота двигаться на Царьград.
Этот его прожект ненадолго смутил Потемкина. Может, прав искуситель? Ежели сокрушить главные турецкие силы, то таким образом откроется верная дорога на Константинополь. По сухому пути будет она нелегкой, морская же — пряма и проста. Лишь бы море не забушевало. Он велел счесть, сколь верст по сухопутью от Очакова до Царьграда. Ему доложили: близ девятьсот верст. Дорога-то не пряма, придется петлять.
А как же крепости? Оставить их в тылу? Это тысяч с полсотни, а то и более вооруженного народу. А ну как соединятся и ударят сзади?
Эти размышления одолевали его в дороге. Но три слова по-прежнему не давали покоя: Бендеры, Измаил, Аккерман. Были крепости поменее, такие, как Килия, Хаджибей, Тулча, однако они в счет не шли.
Он начал с Очакова… Решено: продолжит Бендерами. Сказано: сильная крепость на Днестре, река судоходна, по ней скатиться вниз по течению и взять Аккерман. А там и Хаджибей рядом — все ближе и ближе к Царьграду. Оттоль выйти на Дунай и сразиться с Юсуф-пашой…
Все выходило складно. Оставалось двинуть кор-д-арме, главный корпус, на Бендеры. Он его самолично поведет и обложит Бендеры со всех сторон. Помнится, там отсиживался драчливый шведский король Карл XII, драпавший из-под Полтавы. Великий Петр отчего-то тогда, в семьсот девятом годе, Бендерами пренебрег. Сомневался, видно, что достанет беглеца Карла с изменником Мазепой. А может, у него войска недоставало на таковой бросок. Скорей всего, не желал с турками связываться. Завязалась бы война… Впрочем, она и так завязалась два года спустя, не без науськивания Карла, который жаждал реванша за Полтаву, за столь позорное поражение. Он все думал, что турки дадут ему командовать их войском. Он бы тогда показал, что есть настоящий военачальник… Боже, как люди заблуждаются насчет собственной персоны!
Он, Потемкин, тоже склонен заблуждаться — думал о себе в редкие минуты трезвости. Увы, его плотно окружали угодники, далекие от святости. Оттого являвшаяся трезвость постепенно затуманивалась, потом и вовсе растворялась в речах угодников и откровенном угодничестве. А он внимал и проникался верою в собственную значительность и непогрешимость.
Да, так бывало. Порою он встряхивался, и его глазам представала истина в натуральном виде, то есть без липовых одежд. Но такое случалось все реже и реже.
Убедительность была в планах и речах Александра Васильевича Суворова. Но меж них пробежала кошка. Князь втайне жалел о сем. Но дурацкий гонор, все чаще туманивший голову, а не гордость, мешал показниться. Понимал он и свою полководческую заурядность. Но Боже упаси признаться в этом!
Слава Господу, он хорошо разбирался, кто есть кто и точнехонько отводил каждому овощу свое место и свое время. Федору Федоровичу Ушакову свое, а Мордвинову свое, Петру Александровичу Румянцеву опять же свое, а Николаю Репнину свое… Отличал орла от коршуна и по клекоту и по полету. Ряженых разоблачал и ставил на свое место.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Время Ивана V Алексеевича почти неизвестно. Вся его тихая и недолгая жизнь прошла на заднем плане бурных исторических событий. Хотя Иван назывался «старшим царем» («младшим» считали Петра), он практически никогда не занимался государственными делами. В 1682–1689 гг. за него Россией управляла царевна Софья.Роман писателя-историка Р. Гордина «Цари… царевичи… царевны…» повествует о сложном и противоречивом периоде истории России, когда начинал рушиться устоявшийся веками уклад жизни и не за горами были потрясения петровской эпохи.
Новый роман известного писателя-историка Р. Гордина повествует о жизни крупнейшего государственного деятеля России второй половины XVII века — В. В. Голицына (1643–1714).
Руфин Руфинович Гордин Была та смута, Когда Россия молодая, В бореньях силы напрягая, Мужала с гением Петра. А.С. Пушкин Роман известного писателя Руфина Гордина рассказывает о Персидском походе Петра I в 1722-1723 гг.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.