Шестое чувство - [30]

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Меада едва закрыла дверь за Жилем, как тут же Айви Лорд высунула голову из дверей кухни.

– Не позволите ли, мисс Меада, выйти мне за почтой?

– Ладно, Айви.

– Вы никуда не уйдете, мисс?

– Нет, сегодня вечером я никуда не собираюсь.

Айви явно колебалась.

– Миссис Андервуд говорила, что вернется домой в половине восьмого. Если вас не затруднит, зажгите газ под пароваркой ровно в семь часов, пока вода не нагреется, а затем вниз до отметки…

Меада улыбнулась про себя. Для того чтобы дойти до почтового ящика, висевшего на углу, и вернуться назад, требовалось от силы минут пять. Почта была предлогом, за которым, несомненно, скрывался молодой человек. Она ответила:

– Конечно, зажгу.

Меада вернулась в гостиную и стала дожидаться Жиля. Она слышала, как Айви, стуча туфлями, торопливо пробежала к выходу. Затем послышался стук закрываемой двери. Меада попыталась представить себе, каким был ухажер у Айви. Она выглядела такой смешной и забавной, впрочем, достаточно привлекательной, в ее чертах сочетались необычность и приятность, как в слоеном пироге… И откуда только берутся такие мысли. Но все-таки лучше было думать об этом, чем о Жиле и Кароле Роланд. Мысли не спрашивают вашего разрешения, они просто приходят; одни как постучавшие в двери посетители, но когда вы их впускаете, то обнаруживаете, что вместо друга на пороге стоит враг; другие словно призраки, стучащие в окна и воющие странным голосом что-то неразборчивое; третьи, словно прокравшиеся воры, с намерением украсть что-нибудь; а еще есть мысли, врывающиеся стремительно, как будто некие захватчики. Дрожь пробежала у нее по телу. Погода считалась теплой, но Меаде почему-то было холодно.

Она взглянула на часы. Но когда же появится Жиль? Было что-то без двадцати, без четверти семь. Она не должна забыть зажечь газ под пароваркой, иначе у Айви будут неприятности. Жиль уже отсутствовал около четверти часа.

Вдруг зазвонил дверной звонок, она побежала открывать. Распахнув дверь, она увидела на пороге Агнесс Лемминг, рядом с ней стояла большая коробка, которую она, видимо, поставила на пол для того, чтобы позвонить. Подняв коробку. Агнесс прошла в небольшую переднюю – голова гордо поднята, щеки раскраснелись. На ней был старое фиолетового цвета пальто и юбка, но чем-то она не походила на прежнюю Агнесс, она как будто помолодела, от нее исходили почти осязаемые волны энергии и решимости.

– Вы одна? Могу я поговорить с вами? Мне нельзя задерживаться. Я зашла на минутку.

В своем состоянии Меада лишь была благодарна ей за это. К тому же по своей природе она отличалась доброжелательностью.

– Тети Мейбл нет дома, а Айви ушла за почтой. Что случилось? Вы не зайдете?

Меада закрыла дверь, но Агнесс не двигалась с места. Она произнесла сдавленным голосом:

– Мне нельзя задерживаться. Моя мать может вернуться в любой момент. Вы не сделаете для меня небольшое одолжение? Вы не подержите эту коробку у себя до послезавтра? Только ничего никому не говорите о ней.

Подобная просьба в устах Агнесс выглядела, по крайней мере, необычной. Чуткая Меада отозвалась слегка изменившимся голосом.

– Да, конечно, подержу.

Агнесс явно колебалась.

– Наверное, это вам покажется… странным, необычным. Но мне некого больше попросить, а вы всегда были так любезны со мной.

Она чуть помедлила, затем, внезапно решившись, сказала то, что вовсе не намеревалась говорить.

– Моя кузина Джулия Мейсон подарила мне несколько изысканных нарядов. Я хочу надеть их послезавтра. Знаете, я выхожу замуж.

Эта новость так поразила Меаду, что она слегка вскрикнула от изумления. Когда волна удивления спала, ее душу затопили искренняя радость и доброжелательность. Она привстала на носки, обхватила Агнесс руками за шею и поцеловала.

– О, Агнесс! Как это приятно! Я рада, очень рада за вас!

– Только никому не говорите. Никто не знает, моя мать не знает. Я не могу сообщить ей раньше срока. Я не хочу рассказывать об этом никому.

– Я никому ни слова. Вы же меня знаете. Так кто он? Вы сами счастливы?

Агнесс улыбнулась. Улыбка была такой знакомой и вместе с тем незнакомой, какой-то изменившейся. Счастливым, оживленным голосом она ответила:

– Это мистер Дрейк. Да, я очень счастлива. Мы оба счастливы. Мне пора.

С этими словами она поцеловала Меаду в щеку и вышла.

Меада так и осталась стоять посередине прихожей с коробкой в руках. Насколько все необычно и неожиданно, Агнесс Лемминг и мистер Дрейк! Как это хорошо. Судя по его виду, он способен совладать с миссис Лемминг. Вот чего так хотелось Агнесс, чтобы кто-нибудь вызволил ее, хлопнув дверью перед самым носом миссис Лемминг. Сделать это сама Агнесс никогда бы не решилась, это было не в ее характере. Меада спрятала коробку в гардероб. Едва они прикрыла дверцу шкафа, как опять раздался дверной звонок.

Наконец-то пришел Жиль. Едва он вошел, как Меада проговорила:

– Айви нет. Боже, Жиль, что случилось? Ты буквально сам не свой!

Сердце у Меады сжалось. Вид у Жиля был невероятно угрюмый, сердитый взгляд, на лице застыло жесткое, даже жестокое выражение. Пройдя мимо нее в гостиную, он заговорил:

– Мне нельзя задерживаться. Сколько сейчас времени? Без десяти семь, эти часы идут правильно? Твоя тетя скоро вернется, мне бы не хотелось встречаться с ней и вообще ни с кем. Мне совершенно необходимо увидеться с Мэтландом, это мой адвокат. Если есть хоть какая-то доля правды в этой истории с выплатой четырехсот фунтов в год, то он, наверняка, знает об этом. Кажется, он уехал за город, но я надеюсь, что смогу связаться с ним по телефону. Чем раньше он возьмется за дело, тем лучше. Пусть она не думает, что может заставить всех плясать под свою дудку!