Шестиклассники - [21]

— Ну, выясняют кое-что.

— Что выясняют?

Дедушка помолчал.

— Пройдет это у них. Поговорят и успокоятся. Давай-ка лучше вытаскивай свой гербарий.

Аня обиженно передернула плечами. Мало того что от неё скрывают, так считают её глупой и маленькой! Ну и пусть! Не нужен ей никакой гербарий! Она повернулась и выбежала из комнаты.

На улице было темно и прохладно. Аня прислонилась к двери подъезда, глядя на узкий и длинный двор, в котором, несмотря на поздний час, ещё бегали и кричали ребята: голоса их доносились со всех сторон. А в корпусах, окружающих двор, разноцветными квадратами — синими, оранжевыми, жёлтыми — сверкали освещённые окна. В дальнем углу на первом этаже — жёлтое окно Лёни Галкина.

Сегодня Галкин и Гроховский не пришли в школу. Таисия Николаевна поручила Смирновой зайти к Лёне, узнать, в чем дело?

Вообще в классе у них всё идёт не так, как Ане хотелось. Она думала, что ребята за лето сделались взрослее и вести себя на уроках будут солидно, а плохие ученики — Птицын и Туркина — остались в пятом классе, значит остальные будут хорошо учиться и участвовать во всех общественных делах. Но вместо оставшихся на второй год Птицына и Туркиной в классе оказались другие второгодники, из прошлогоднего шестого, — Лядов и две девочки, так что отстающих не убавилось. А хорошая погода мешала: кое-кто ленился готовить уроки, в журнале перед многими фамилиями, появились двойки. Даже у некоторых девочек — например, у Эммы Жарковой по физике. Эмма продолжала кривляться, воображая из себя барышню, подвила волосы спереди, правда немного, чтобы не бросалось в глаза, но всё же подвила. И с Аней разговаривала свысока, постоянно твердила о Зойке, к которой уходила сразу после уроков, и от участия в классной выставке отказалась: заявила, что летом ничего не делала!

Не приходил больше в класс и вожатый Володя Голубев. Правда, в понедельник старшая пионервожатая школы Нина Евдокимовна, в зелёном костюме и в пионерском галстуке, зашла на перемене и о чём-то беседовала с Геной Кузевановым. А потом Гена объявил, чтобы все готовились к отчётно-выборному отрядному сбору. Но ребята привыкли, что каждый год бывают перевыборы, а работа всё равно идет скучно, и призыв Гены не вызвал энтузиазма: ведь ничего хорошего не сулил и нынешний год — с Володей.

А тут ещё обнаружился прогул. Если бы пропустил занятия кто-нибудь один, может, на это и не обратили бы внимания. Но на уроках отсутствовали сразу двое — Галкин и Гроховский, сидящие за одной партой. Маша Гусева сказала:

— Всё ясно. Галкин и в пятом классе учился плохо и убегал с уроков. Он и сейчас подговорил Гроховского.

Наверное, так и было. Ну, а что нужно сделать, чтобы Галкин исправился и не портил класс?

Аня прислушалась к крикам бегающих по двору ребят, пытаясь уловить в их хоре голос Галкина. Носится ведь и он где-нибудь тут же, ни о чём не думая.

Аня вздохнула и поднялась к себе на второй этаж притихшая.

Дедушка встретил как ни в чём не бывало, сказал, что ему очень хочется сегодня заниматься гербарием, и они сели рядышком, склонившись над столом, и принялись готовить заполярные растения к выставке в Анином классе. Аня больше не спрашивала о родителях и даже думала не о папе с мамой, а о Лёне Галкине. Интересно, что он скажет завтра насчет своего прогула?

Утром Аня пошла к Галкину, но дома у него никого не застала. А придя в школу, увидела, что Галкин и Гроховский уже сидят в классе.

Аня подошла к ним, чтобы спросить, почему их вчера не было, но не успела раскрыть рта, как Галкин первый налетел на неё и закричал, что она, разнесчастная «пискля-визгля-ябеда», пусть скажет спасибо, что он ещё её не побил, и, если не желает ходить с фонарем под глазом, пусть сейчас же укатывается подальше!

Сзади громко засмеялись:

— Молодец! Здорово отчубучил!

Вразвалочку подходил Лядов. Хлопнув Галкина по плечу, он прищурился, глядя на Аню.

— Что? Съела?

— А тебя не спрашивают! — дрожащим голосом проговорила она.

— Спокойствие, гражданочка, спокойствие, — изогнулся Лядов, не скрывая своей насмешки. — Мы сами с усами!

— Гони её, гони, — подтвердил Галкин.

Ане стало до слёз обидно. Она никому не сделала плохого. Никому! И никогда не ябедничала! Она поняла, о чём заговорил Галкин. Только про двойку его матери сообщила не она, а Эмма Жаркова. Вечером Эмма прибегала к ней от Зойки хвастаться кудряшками. Кудряшки Ане не понравились. Эмма надулась, рассердилась и, увидев Лидию Тарасовну, мать Лёни, которая проходила мимо с бельём в руках, вдруг с ухмылочкой выложила ей всё про Галкина: дескать, опять ваш сыночек хуже всех в классе. Аня тогда окончательно поссорилась с ней: разве хорошо ехидничать? И вот теперь Галкин налетел на неё.

Она не стала ничего объяснять и молча отошла к своей парте.

За спиной опять раздался смех. Лядов что-то шепнул Галкину, и оба захохотали. Ну и пускай, пускай думают что угодно, раз они такие противные — сплошные двоечники, прогульщики и обидчики!

В перемену Таисия Николаевна, заглянув в класс, сама поинтересовалась, почему вчера не было Галкина. Лёня ответил не задумываясь:

— Болел! Голова, знаете, как трещала!