Шестиклассники - [12]

— Как не стыдно тебе, как не стыдно!

Но вокруг шумели ребята, и Галкин не расслышал её слов, да вдобавок ещё Гена Кузеванов объявил, чтобы все остались на пионерский сбор — придёт вожатый, — и это вызвало бурю возгласов, Гену окружили, стали ему что-то доказывать.

Галкин вспрыгнул на сиденье своей парты и, размахивая сумкой на длинной веревке, завопил:

— А я не останусь, не останусь!

Тогда Аня пробралась к нему мимо столпившихся около парт девочек и дернула за рукав:

— Слезай сейчас же! Как тебе не стыдно!

— А что? — накинулся он на неё. — Что?

— Да ты слезь, — потянул товарища Стасик Гроховский.

— Как тебе не стыдно! — продолжала Аня. — Издеваться над учителем. Безобразие!

— А я при чем? — отозвался Галкин. — Все смеялись!

В этот момент с другой стороны парты к нему подошёл Дима Шереметьев.

— Давай альбом. Галкин! И коллекцию давай!

— Ты ещё тут! — обернулся Галкин. — Пристаёшь каждый день!

— А что тянешь! Выставку-то надо делать!

— А ты не приставай!

— Мне собирать поручили!

— Это пока она не приехала, — нашелся Галкин, указывая на Аню. — А теперь она хозяйка, и ты отстань, понял?

— Вот не отстану! Понедельник — последний срок. Нечего тянуть!

— Отстань! — ещё раз бросил Галкин, перекидывая сумку через плечо. — Стас! Пошли!

Он небрежно оттолкнул Аню и направился к двери.

— Вот ты какой! — гневно воскликнула Аня. — Безобразничать первый, а к выставке готовиться последний?

Галкин обернулся:

— Не знаешь, так молчи!

И пошел прочь. За ним бросился Гроховский.

— Куда же вы? А на сбор? — крикнула вслед Аня.

— Пусть другие со скуки дохнут! — ответил Галкин. — Знаем мы эти сборы! И не командуй, не думай, что вправду хозяйка!

Он произнес последнее слово с насмешкой, присвистнул и исчез за дверью вместе с Гроховским.

В общей сутолоке никто не заметил Аниного столкновения с Галкиным. Но она вернулась к своей парте расстроенная.

Вот уже и поссориться успела. Чего доброго, в самом деле подумают некоторые, что она загордилась и лезет командовать. А ведь это совсем неправда.

Притихшая, просидела она весь сбор, на который пришли Таисия Николаевна и новый вожатый отряда — ученик десятого класса Володя Голубев.

Многие ребята раньше знали Володю. Он участвовал в самодеятельности, играл в спектаклях. Высокий, черноволосый, в сером костюме, выглядел он совсем взрослым. Светлые глаза его смотрели широко и серьезно, а толстые губы выдавались так сильно вперед, будто он собирался дуть на горячую воду.

Ребята очень обрадовались, что Володя будет их вожатым.

Но вот Володя встал у преподавательского столика и начал говорить о том, что они должны развернуть пионерскую работу, выбрать совет отряда, звеньевых, наметить план, заботиться, чтобы все хорошо учились, бороться за дисциплину. Начал он так говорить, и Аня увидела, что ребята сразу заскучали.

Сто раз уже слышали они эти слова — ведь каждый год приходят вожатые, проводят собрания, потом даже выбирают актив, и по-прежнему ничего интересного в отряде не бывает. Говорят, говорят… Наверное, и сейчас повторится всё как было. И этот десятиклассник говорит так же скучно… Небось на сцене выступать легче, чем с пионерами беседовать!

Не зря, выходит, сбежал Лёня Галкин. Даже Гена Кузеванов откровенно зевает. А большинство молча смотрит в окошко. Если бы на последней парте не сидела Таисия Николаевна, конечно, все бы шумели, а сейчас поневоле приходится соблюдать тишину, хотя и нет никакого терпения.

Наконец Володя кончил, предупредил, что придёт через несколько дней, а к тому времени прошлогодний актив должен подготовить план отчётно-выборного сбора.

Потом вожатый объявил, что можно расходиться. Ребята облегчённо вздохнули и стали выходить из класса, уныло прощаясь с новым вожатым и с классной руководительницей.

Аня была уже в дверях, когда её окликнула Таисия Николаевна.

— Смирнова, подожди. Гена, и ты…

И вот в опустевшем классе остались только четверо: учительница, вожатый, Гена Кузеванов и Аня. Таисия Николаевна обратилась к Ане с Геной:

— Я, ребята, задержала вас ненадолго. Нам надо подумать, кого избрать в классе редактором газеты, кто мог бы возглавить звенья. — Таисия Николаевна повернулась к Володе. — Думаю, что пионерская работа будет кипеть в звеньях. — Володя кивнул, а учительница продолжала. — К сожалению, наш класс не отличается пока организованностью: дисциплина хромает и с успеваемостью неважно. Надеюсь, мы добьёмся больших успехов?

— Конечно, добьёмся, — опять кивнул Володя.

Кузеванов нахмурился.

— Ты что? — спросила Таисия Николаевна.

— Так, ничего.

Таисия Николаевна сказала Ане:

— Ну, а ты свое дело знаешь, учить тебя не приходится. Вот возьми ключ от шкафа, от всего нашего хозяйства. Всем классом мы готовим выставку летних работ. Всё, что ребята будут приносить, храни пока в шкафу.

— А экспонаты на выставку? — поинтересовалась Аня. — Мне теперь собирать?

— Нет, пусть Шереметьев. Ты ему только помогай. Ну, идите! А с тобой, Володя, мне хочется побеседовать…

Первым вышел из класса Гена Кузеванов. Закрывая дверь, Аня услышала, как Таисия Николаевна заговорила, понизив голос:

— Ты, Володя, начал сегодня совсем не с того…

Спускаясь по лестнице, Аня сообщила Гене: