Шесть записок о быстротечной жизни - [10]

К. И. Голыгина

Тетрадь первая СЧАСТЬЕ БРАЧНЫХ ПОКОЕВ

Я родился зимой двадцать второго дня одиннадцатой луны[1] года гуй-вэй при правлении государя Цянь-луна — то было время мира и благоденствия. Моя семья принадлежала к ученому сословию, жила в Сучжоу[2] подле Цанланского павильона, — поистине, небо ко мне благоволило. Су Ши[3] однажды сказал: «Житейские дела словно сон весной — уходят бесследно». Если не возьмусь за кисть и не опишу свою жизнь — содею грех пред вечным небом. «Книга песен» открывается «Встречей невесты»[4], потому я начну с истории о супругах, а об остальном расскажу после. Стыжусь, что в молодости бросил учение, нет у меня и малых познаний. Здесь я постараюсь правдиво и честно рассказать о своих настроениях и делах. Пытаться судить о блеске моего слова все равно что пожелать увидеть ясное изображение в потускневшем зеркале.

Еще в ранние годы я был объявлен женихом девицы из рода Юй из Цзиньша, но она умерла, имея всего восемь лет от роду. Я женился на дочери моего дяди с материнской стороны, урожденной Чэнь. Имя ее было Юнь[5], прозвание Су-чжэнь. С малых лет Юнь была понятлива и смышлена, еще будучи малым ребенком, она помнила наизусть всю «Песню о пипе» Бо Цзюй-и[6]. В четыре года Юнь потеряла отца, и в ее доме, где она жила с матерью, урожденной Цзинь, и младшим братом Кэ-чаном, остались только голые стены. Когда Юнь выросла и научилась рукоделию, она своим трудом добывала пропитание для всей семьи, платила учителю и за обучение, и за содержание брата. Как-то случилось ей в корзине с книгами найти «Песню о пипе», она стала разбирать иероглифы и мало-помалу научилась читать. Больше всего она любила эти строки:

С наступлением осени тени редеют,

Иней окропил хризантемы — цветы пышней.

Мне было тринадцать[7], когда матушка впервые привезла меня к своим родным. В тот раз я увидел Юнь. Мы были еще детьми, и нам не чинили препятствий видеться[8]. Я был пленен ее изяществом и восхищен ее талантами, но уже тогда предчувствовал, что судьба не будет к Юнь благосклонна. В тот раз я сказал матери:

— Если когда-либо вы будете выбирать для меня жену, то знайте, никого не возьму, кроме сестрицы Су.

Матушке пришлась по душе мягкость и покладистость Юнь, и она сняла с пальца золотое кольцо и дала его девушке в знак свадебного сговора — это случилось на шестнадцатый день седьмой луны года и-вэй[9] правления государя Цяньлуна[10].

Юнь была всего на десять месяцев старше меня, но с малолетства мы привыкли звать друг друга «старшая сестрица» и «младший братец», я же чаще всего называл ее «сестрица Су».

Зимой того же года одна из моих двоюродных сестер выходила замуж, и я опять поехал сопровождать матушку в ее родительский дом. Гостей собралось много, все в нарядных платьях, только на Юнь был простой и неяркий наряд, правда, она была в новых туфельках. Я отметил, что вышивка па них выполнена со вкусом, и догадался, что это ее собственная работа. Таланты Юнь не исчерпывались умением читать и писать.

Ее фигура с поникшими плечами и длинной шеей была не лишена изящества, она выглядела худой, но не костлявой, у нее были изогнутые брови и красивые живые глаза, только передние зубы у Юнь несколько выдавались, что вроде бы не считалось знаком счастливой судьбы. Было в ее облике какое-то внутреннее обаяние, и, глядя на нее, на душе становилось отрадно и спокойно.

Однажды я выпросил у нее тетрадь со стихами, оказалось, все они не окончены: одна парная надпись и несколько стихов в три-четыре строчки. Я спросил, почему так мало стихов. Она улыбнулась:

— Нет у меня наставника, учителя-друга, он бы наверняка заставил дописать стихи.

В шутку я придумал название к ее стихам: «Прелестные строки из вышитого кошеля». Я не мог знать тогда, что в этом сокрыта причина ее недолгой жизни[11].

В ту ночь я провожал невесту в дом жениха. Дом был за городской стеной, воротился я уже после третьей стражи[12], в животе у меня было пусто, и я искал, что бы перехватить. Служанка предложила сушеных фиников, но мне не хотелось сладкого. Юнь потихоньку потянула меня за рукав и увела в свою комнату, она припрятала для меня чжоу[13] и немного овощей. С воодушевлением я взялся за палочки, но нежданно-негаданно старший брат Юнь, по имени Юй-хэн, позвал ее:

— Сестрица Су, иди сюда скорее.

Юнь торопливо прикрыла дверь и сказала: — Я устала, собираюсь лечь.

Между тем Юй-хэн уже протиснулся в дверь и вошел в комнату. Увидев меня, он расхохотался. Искоса поглядев на Юнь, он сказал ей:

— Когда я просил чжоу, ты сказала: «кончилась», а выходит припрятала для своего женишка.

Юнь смутилась и выбежала из комнаты. Все в доме, от мала до велика, долго потешались над нами. В наисквернейшем настроении я покинул дом вместе со слугой. После этого случая я не раз приезжал к Юнь, и всякий раз она убегала и пряталась, я понял: она боится, что надо мной опять будут смеяться.

В канун нашей свадьбы, то было двадцать второго дня[14] первой луны в год гэн-цзы правления государя Цяньлуна, я, наконец, увидал свою невесту, она была все такая же худенькая и тоненькая. Юнь приподняла головное покрывало, и мы улыбнулись друг другу. После церемонии обмена чашами