Шесть витков следствия - [13]

А это, по сути, одно и то же. С меня спрос, понимаешь? И как я решу, так и будет!

Миронов молчал. Полковник все больше заводился:

— Скажи, чего ты добиваешься? Тебе что, больше всех надо?

Майор уже не раз начинал с начальником райотдела разговор по делу Кайля. И каждый раз в ответ слышал: «Подожди, я еще не смотрел, времени не было», «На днях посмотрю и решу», «Повремени еще немного, вот освобожусь». А недели шли и шли…

И Миронов принял вызов.

— Чего добиваюсь? — переспросил он. — Справедливости. Преступники должны быть наказаны. По закону.

— Ты, значит, за справедливость, — взорвался Поен-ков. — Ты, видишь ли, за социалистическую законность. А мы, выходит, тут баклуши бьем, мы вроде как на преступника работаем. Так, что ли?

Майору нелегко давалось внешнее спокойствие. Крепился, знал: спорить бесполезно. Тут действовал другой принцип — прав тот, у кого больше прав. Полковник был упрям, видно было, что от своего он не отступит.

— Не забывайся. Пока я здесь начальник, все будет по-моему. Прокурор информирован. С его помощником по надзору тоже был разговор. Да и райкому партии, куда ты обращался, обнародование такой, с позволения сказать, бяки ни к чему. Мне там так и сказали. — Полковник энергично ткнул пальцем в потолок. — Взвесь все это и успокойся. Считай, что я тебя предупредил.

Райком партии действительно не всегда поддерживал действия ОБХСС. Глушил те материалы, звучание которых могло выйти за пределы района. Так, на одном из крупных предприятий была выявлена приписка в пять миллионов рублей. Предприятие и район в целом преспокойно отчитались за год, получили все, что положено в таких случаях. В действительности же продукция была отправлена заказчику лишь спустя три с половиной месяца. Были и другие аналогичные случаи.

— Вы уходите в отпуск, — сказал Миронов. — А как же быть с материалом?

Поенков сказал миролюбиво:

— Ты опять за свое? Давай считать этот разговор законченным. И не вздумай ничего предпринимать за моей спиной. А материал у Денискина. Я ему передал. Он и будет решать…

Миронов вернулся в кабинет, встал у окна. В мутной глади стекла отразилось крепкое лицо со слегка выдававшимися скулами, с прямым четким носом и твердым, словно закупоренным ртом.

«Вот оно как! Денискину отдал, начальнику следственного отделения. Хорошо знает, что тот ни на что не решится, но и не ослушается. Будет петлять, как петлял тогда вокруг Пронина. Займет выжидательную позицию. Уж кого-кого, а Денискина знаем как облупленного. Делают вид, что изучают, согласовывают. А на самом деле? Тянут, разумеется», — размышлял Миронов.

Не только начальник РОВД, но и некоторые офицеры не одобряли настырность Миронова, косились, считали его неудобным. Говорили, что у него нет гибкости, что надо бы поступать по-иному: где в обход, где смолчать, а то и отступить…

— Тучи над тобой, Алексей Павлович, сгущаются, — сказал майор И. А. Милостивенко, куратор оргметоди-ческого отделения ОБХСС управления милиции. — Твой Поенков зачастил к моему шефу. Что-то затевается против тебя…

— Договаривай.

— Цидулка на тебя поступила. — Куратор понизил голос. — Три страницы убористого текста.

— Гм… Анонимка, значит. — Миронов не скрывал, что удивлен. — Чепуха какая-нибудь.

— Ясно, что чепуха, но реагировать будут.

— Думаешь?

— Уверен. Приказали искать на тебя компромат.

— А ты что же? — Миронов сжал губы. На языке вертелось: «Фронтовик, боевой соратник, а молчишь?» Но не сказал, сдержался.

— Бывает, Алексей, что и овца волка съедает.

Миронов пошел к прокурору. Рассказал все как есть, ничего не утаил. Тот оставил у себя материал, обнадежил. А потом взял и передал Поенкову. Принял, называется, меры…

А тут в райотдел прибыла бригада из УВД. Ее возглавлял полковник Карлов.

— Проверять не будем, — сказал он на совещании начальников служб. — Наша цель — оказать на месте практическую помощь. В связи с этим хотелось бы выслушать ваши просьбы, предложения, пожелания.

— Разрешите, товарищ полковник? — вызвался Миронов. Представился и продолжал: — Я так понял, что вы будете сразу решать все вопросы, без каких-либо согласований и проволочек.

— Правильно, товарищ майор, поняли. Я вас слушаю.

— Думаю, что бригада из УВД сделала бы доброе дело, если бы помогла сдвинуть с мертвой точки один заколдованный материал, — сказал Миронов и вкратце изложил суть.

— Кто-то, выходит, заинтересован в волоките?

— Так точно, — послышались голоса. — Иначе зачем мурыжить?

— Передайте, пожалуйста, материал мне, — сказал полковник.

Изучив документы, он дал указание возбудить уголовное дело.

Миронов воспрянул духом. Опергруппа со следователем горячо взялась за дело.

— Теперь, друзья, все зависит от нашей оперативности и взаимодействия, — говорил майор своим подчиненным. — И, особо подчеркиваю, — бдительность. У Кайля, учтите, надежная разведка.

Все шло своим чередом. День, второй, третий…

А на пятый следственный отдел ГУВД изъял дело и принял его к своему производству.

6

Телефонный разговор с заместителем начальника ОБХСС ГУВД Смирковым был предельно коротким: в 15.00 быть у начальника управления.

— Не скажете, товарищ подполковник, по какому поводу вызывает комиссар? — осмелился спросить Миронов.