Кимберли взяла себя в руки и улыбнулась Найджелу.
— Вы что-нибудь хотите?
— Нет, спасибо.
Морис вежливо поклонился Кимберли и ушел.
Найджел боролся с желанием последовать за ним. Беседа с мисс Логан складывалась неудачно, как, впрочем, и все его встречи с женщинами. Надо же было вспомнить единственный поступок в жизни, за который ему было стыдно, — его участие в рекламе. На ринге Фантом был неустрашимым борцом. В этой рекламе он был куском смазанного маслом мяса.
Селин пела о своем любимом, который был для нее всем…
Найджел медленно, с трудом выдохнул. Он хотел, чтобы женщина любила его таким, какой он есть. И он дал бы ей то же самое… и много больше. Свое сердце, свою любовь на всю жизнь. В своих попытках стать любимым он уже успел испробовать все. Он давал женщинам свой номер телефона, писал им письма, пек для них шоколадные пирожные с орехами.
И каждый раз терпел неудачу.
Если я уйду, то потеряю последний шанс. Сейчас нельзя все бросить и уйти, еще рано.
Мисс Единственная находится где-то рядом. Мне здесь немного помогут, и я найду ее.
Хотя, глядя на Кимберли Логан, было трудно вообразить, что эта женщина сможет ему помочь. Она казалась скорее машиной, чем человеком из плоти и крови. В шелковом костюме женщины обычно выглядят мягкими, женственными. Но она казалась закованной в броню, несмотря на то, что ее костюм был приятного фиолетового цвета. Да и прическа — простой пучок — делала ее облик суровым.
Судя по озадаченному выражению ее лица, она не могла понять его реакцию на упоминание той проклятой рекламы. А если бы поняла, что движет им, то знала бы, чего не стоит касаться.
— Я ненавидел эту рекламу, — пробормотал он.
Кимберли вопросительно выгнула бровь. Найджел провел рукой по лицу.
— Этот образ — груда мышц с женщиной на руках — последнее появление Фантома на людях. Мне стыдно, что таким оказалось мое прощание. О том, что участвовал в этой рекламе, я сожалею, как ни о чем другом в моей жизни. Я никогда не повторю такой ошибки. Не знаю, поймете ли вы меня.
Кимберли кивнула, и было видно, что она уже полностью овладела собой.
Она была во многом похожа на женщин из его прошлого. Красиво причесанные, тщательно одетые, очень богатые, они толпились вокруг ринга во время матча, а потом пробирались в служебные помещения. Женщины, имеющие все, но желающие, чтобы парень, которого они только что видели на ринге, поразвлек их немного. Им нужен был Фантом.
— Так, — сказала Кимберли, пальцами с розовыми ногтями отодвигая в сторону принесенный Морисом пакет. — И какую же личность они должны разглядеть?
— Простите?
— Вы сказали, что женщины любят только маску, — напомнила она. — И я хочу знать, кого они могли найти под маской. Я — инструктор. В этом качестве я буду работать с вами, и когда узнаю вас, то смогу подсказать, что вы должны будете делать.
Ее четкие слова и уверенный тон были такими же строгими и официальными, как гладкая полированная мебель, которая стояла в кабинете.
— Под маской они находили домоседа, и он им не нравился, — признался Найджел.
Она вопросительно подняла брови, побуждая его пояснить.
— Я люблю сидеть дома, — пробормотал он, неловко поежившись. — Люблю печь шоколадные пирожные с орехами и просто хочу спокойно жить, как все, иметь дом, семью, детей…
— Я не могу представить себе женщину, не желающую того же.
— О, а я могу, и очень легко. — Он фыркнул от смеха.
— Могу ли я предположить, — мягко сказала она, — что вы хороший парень, но слишком стараетесь стать еще лучше?
Да, она проницательна. Холодна и бездушна, но проницательна.
— Вы слишком доступны, — спокойно сказала Кимберли. — А люди не уважают тех, кто бежит к ним по первому же зову.
Он решил, что Кимберли узнала это не иначе как на собственном опыте.
Внезапно ее взгляд смягчился, и Найджел заметил, что ее глаза больше не были цвета старой оловянной миски, а приобрели мягкий серый оттенок.
Кимберли сделала глоток кофе и поставила чашку.
— Мы должны будем сделать вас другим. — Кимберли черкнула что-то на его заявлении, затем положила ручку. — У нас прекрасные методики. Я называю эту методику «Как сделать мужчину распутным». Женщины таких любят.
Он нахмурился. Все это он уже испытал на себе. Те красотки возле ринга считали распутными всех борцов подряд.
— Я не хочу становиться распутным.
— Но Фантом же был как раз таким?
— Фантом был известен тем, что победил зло и спас женщину.
— Мы сделаем нечто подобное. Женщины будут от вас без ума. Вам даже придется выключить ваш телефон. Позвольте мне объяснить детали. — Она открыла папку. — Шаг первый, — поучающим тоном прочитала она, — выглядеть распутным. Шаг второй — вести себя распутно. Шаг третий — заставить женщину растаять. Шаг четвертый — целовать ее так, чтобы она умоляла о большем. Шаг пятый — любить ее, пока она не получит все, что хочет. Шаг шестой — сделать ее своей Единственной.
Он заморгал, пытаясь разобраться в потоке слов, потом постучал пальцем по подлокотнику и подумал, что не понадобится и десяти шагов, чтобы выйти из ее кабинета и оказаться на улице.
Последний шанс найти любовь, старина.
Он прочистил горло, потер лоб.