Шесть секунд темноты - [24]

– Хорошо подумайте, мистер Баджер, слышали ли вы другой выстрел – сразу же после того, как свет зажегся опять?

Баджер вяло провел рукой по лбу. Под мягким допросом Кэролла он припомнил все охватившее его тогда безумие страсти.

– Другой выстрел? Я не помню, как сделал его.

– Вы уверены?

– Нет, я не могу быть ни в чем уверенным. Я не думал ни о чем, кроме того, что я рад, что убил Гамильтона. Я говорил ему, что сделаю это, и после того, как я увидел, что он упал, я убежал. Я не сожалею об этом – не скажу ничего такого, даже если вы повесите меня. Я рад, что убил его!

– Ш-ш-ш! Спокойно!

– Я ничего не могу с собой поделать, когда думаю об этом человеке и том, что он со мной сделал. Понимаете, мне не по себе. Голова трещит, и я не могу думать обо всем сразу. И, – с достоинством добавил он, – я догадываюсь, что это все, джентльмены?

Кэролл кивнул.

– Да, это все, мистер Баджер. Робертс!

Молодой детектив шагнул вперед.

– Да, сэр?

– Отведите мистера Баджера в автомобиль, и удостоверьтесь, что никто не видит его. Через минуту мы присоединимся к вам.

– Хорошо, сэр.

Юный сыщик мягко коснулся плеча Баджера, и они пошли вместе. Молодой широкоплечий человек в самом расцвете сил и маленький старичок, лучшие дни которого остались позади. Холл чертыхнулся.

– Убил он его или нет, он должен спастись! Старик безумен. Как лунатик! Если я за свою жизнь видел жертву мании убийства, то это он. Денсон, согласен?

Денсон медленно кивнул.

– Думаю, да. А вы?

Вместо ответа Кэролл шагнул через французское окно в комнату и двинулся направо, пока не дошел до японской ширмы, за которой Роллинс обнаружил потерявшего сознание Реда Хартигана.

Кэролл тщательно исследовал ширму, изредка оборачиваясь и прицеливаясь то с места, откуда стрелял Баджер, то с места, в котором была дыра от пули. Наконец, Кэрролл вернулся к спутникам.

– Не думаю, что Баджеру потребуется защищаться, ссылаясь на невменяемость, – объявил он.

– Но почему? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что на данном этапе я уверен: Баджер не стрелял в Гамильтона.

Кэролл сделал паузу. Денсон напряженно подался вперед.

– Тогда куда же он выстрелил?

– Если я не ошибаюсь, Баджер подстрелил Реда Хартигана!

Глава X

– Расскажу, почему я думаю, что Хартиган был подстрелен Баджером, – продолжил Кэролл. – Вы сами видели, как последний реконструировал свою роль в событиях прошлой ночи. Я не так уж доверчив, но думаю, что он говорил правду.

– И я, – вставил Денсон.

– Я также, – добавил Хал.

– Очень хорошо. Вы также заметили, что он держал револьвер обеими руками. Физически он слаб. По тому, как он обходился с пистолетом, видно: он не привык пользоваться огнестрельным оружием. Но тогда как он мог быть так меток, что точно попал в цель даже в темноте? Стрельба из револьвера – сложное искусство, и было бы очень наивно полагать, что Баджер попал бы в цель, тем более что Хартиган выключил свет.

Но, конечно, он стрелял. Тогда куда же попала пуля? Сюда, – Кэрролл встал на место, где стоял Баджер, сжал обеими руками револьвер и принялся размахивать им в точности так, как это делал Баджер. – Если Харрельсон и Гамильтон вошли в ту дверь, то они были бы слева от ширмы. Баджер спустил курок, пистолет выстрелил, и пуля поразила Хартигана. Вы можете видеть пулевое отверстие в ширме, как раз на высоте запястья Хартигана, и, внимательно осмотрев его в свете показаний Баджера, я уверен, что пуля двигалась по направлению к комнате, а не к стене. Как вы считаете, мистер Холл?

– Думаю, ты прав.

– А вы, Денсон?

Юрист поморщился.

– Раз уж я согласился быть честен, то должен признать – я согласен с вами, хоть и без энтузиазма.

– Почему?

– После отброса Баджера бремя вины ложится на одного из двух моих клиентов, мисс Дюваль или мистера Харрельсона.

– Вы забыли о Хартигане, – заметил Кэролл.

– О! – вырвалось у Холла. – Я забыл о Хартигане! Нам нужно сейчас же проверить его рассказ. Ведь он мог выстрелить в Гамильтона и решить, что тот подстрелил его.

– Да, мог, – согласился Кэролл. – Но выделяется один странный факт: ни один выстрел не был сделан до того, как погас свет, и выходит, что Хартиган был застрелен в темноте. Так неужели мы должны поверить, что он стрелял после того, как выключил свет, и после того, как сам был ранен?

– Но в какое-то время он же выстрелил! – отрезал Денсон. – Мы это знаем!

– Да, мы это знаем, – согласился Кэролл. – Я и забыл.

Холл задумчиво посмотрел на него.

– К чему вы клоните, Кэролл? Хартиган лгал, рассказывая свою историю в первый раз – он признал это, когда пришел к нам с пересмотренной версией. Роллинс нашел Хартигана за ширмой в бессознательном состоянии. В его кармане находился револьвер, из которого была выпущена одна пуля. Вывод был совершенно логичен. Почему мы должны верить каждой детали в рассказе этого жулика?

– Мы не должны, – заявил Кэролл. – Мы не должны верить ничьему рассказу, даже мисс Дюваль.

– То есть? – заинтересованно переспросил Денсон.

– Трое из четырех наших фигурантов ошибаются – сознательно или нет. Помните, это дело совсем необычно. Один из самых видных горожан убит в собственном доме. И сразу же следуют признания в убийстве: от красавицы, молодого художника и полубезумного старика. А затем возглавляющий расследование полицейский арестовывает грабителя, который до того опутан сетью косвенных улик, что у него нет шансов ни перед каким жюри присяжных.