Сначала ему показалось, что перед ним на зеленой атласной подушке лежит, свернувшись в клубок, змея. Присмотревшись, киммериец понял, что это свернутый бич, но такой странный, каких он до сих пор не видел. Костяная рукоять была богато украшена золотыми колечками и мелкими сияющими алмазами, а сам бич искусно сплетен из множества узких полосок кожи, с прикрепленными к ней мелкими зеленоватыми колючками. На конце бича повис сморщенный темно-зеленый плод, сплошь покрытый такими же колючками. Конан осторожно прикоснулся к одной из них – она была совсем не острая и прогибалась под надавившим пальцем. Но не успел Конан убрать руку, как заметил, что лежащий перед ним хлыст начал меняться. Колючки, вплетенные между полосками кожи, стали светлеть и наливаться холодным белым сиянием. Плод, висящий на конце, вздрогнул и тоже мягко засветился. Теперь уже Конан не рискнул бы прикоснуться ни к одной из этих колючек – перед ним лежала проснувшаяся Смерть, тот самый Родраг, которого так боялись великаны и за которым он сюда пришел.
Пока он стоял и разглядывал странный бич, лежащий на подушке в драгоценном ларце, словно величайшее сокровище, снизу послышались грохот, возня и крикливые голоса. Великаны проснулись и, похоже, заметили исчезновение пленника.
Конан решительно взялся за рукоять, и она удобно легла в его ладонь. Живой трепет пробежал по всей длине бича – от костяной рукояти, плотно зажатой в могучей руке киммерийца, до самого конца, где был подвешен колючий светящийся плод.
Стараясь не шуметь, Конан двинулся к двери. Голоса становились все громче, и вдруг истошный визг Хозяйки разнесся по дому, вспугнув, наверное, всех ворон и летучих мышей, поселившихся под его дырявой крышей.
– Лестница! Смотри, он залез на чердак! Хозяин, что нам делать, он на чердаке!
– Замолчи! Как он мог туда залезть, когда ключ-то у меня! Вот здесь, в этом кармане! Или нет, в этом! Тоже нет… Посмотри, не выпал ли ключ на постель когда мы…
– Да нет тут никакого ключа! Говорю тебе, он на чердаке, остолоп! Где же тогда лестница?
– Клянусь рогами Голодного Демона, если он там, я его оттуда сейчас достану и съем живьем! – зарычал великан.
Слышно было, как он двигает стол к стене и что-то водружает сверху. Потом раздались проклятия. Хозяин попытался достать до двери, но ему все еще было не дотянуться. Конан, прижав створку изнутри плечом, прислушивался к перебранке великанов, не в силах удержаться от злорадной ухмылки. Рукоять подрагивала в его руках, бич зашевелился, просясь в бой со своими врагами, но король все еще медлил и не открывал дверь.
Через замочную скважину было видно, как Хозяйка откуда-то приволокла огромный пустой сундук, и великаны, пыхтя, взгромоздили его на лавки, стоявшие на столе. Хозяин оглушительно захохотал, хлопая себя по ляжкам:
– Ну, если Родгар еще не спустил с него шкуру там, на чердаке, то сейчас это сделаю я! Хозяйка, зажги-ка, мне факел, кто его знает, в какой он угол забился!
Великанша затопала к очагу и завопила:
– Хозяин, здесь остался всего один! Этот негодяй, кость недоеденная, прихватил все факелы!
– Ну, все равно давай! Я его немного подпалю, чтобы не есть совсем сырым! – И он снова захохотал.
Хозяин неуклюже полез наверх, стол и скамьи затрещали под его тяжестью. Конан не стал дожидаться, когда дверь распахнется под ударом громадного кулака, и распахнул ее сам.
Стола, двух лавок и сундука все же было маловато, чтобы великан, как по лестнице, мог добраться до двери. И, когда дверь неожиданно для него распахнулась, он изумленно вытаращился на Конана снизу вверх, а тот, пригнув голову под косяком низкой двери, поглядел вниз с жестокой усмешкой. Великан, наконец, опомнился и завопил, ухватившись черными ручищами за порог и собираясь лезть дальше:
– Да ты глянь, Хозяйка, он еще и улыбается! Шальной какой-то нам в этот раз попался! Ну, я его сейчас достану! – И, ничего не видя от бешенства, пеленой застилавшего глаза, он задрал ногу и полез, было, на чердак.
Рукоять бича в руке Конана задергалась, стала почти горячей, раздалось шипение, как будто сзади подбиралась змея, посыпались на пол сваленные в кучу доспехи, и Конан поспешно отошел от двери. Ему не пришлось даже поднимать руку для удара – бич ожил и сам рвался в атаку.
Великан, как гигантская распластанная жаба, лежал на животе, заползая на чердак и громко ругаясь. Снизу его подбадривала Хозяйка:
– Давай, давай, муженек, достань его оттуда! Так и быть, ешь его живьем! И я тоже тебе помогу! Ой, что это ты? Хозяин, Хозяин, что с тобой?
Ноги Хозяина, торчащие из проема, задергались, оглушительный вопль потряс стены дома, и великан мешком свалился на сундук, а оттуда – на пол. Едва дыша, он скорчился на боку, а со спины его лоскутьями свисала окровавленная кожа. С трудом ворочая заплетающимся языком, он прохрипел:
– Родраг! У него в руках Родраг. И он ему служит! Помоги мне встать, хватай Гоца, и бежим отсюда! Надо, пока он еще там, привалить дверь камнями, чтобы не догнал! – Он со стоном встал на четвереньки и пополз к нише, где еще недавно стоял бык. Хозяйка, быстро смекнув, в чем дело, первой добежала до стойла.
