Пламя жадно пожирало трухлявые дрова, его отблески играли на грубой кладке стен и, черных от копоти, балках потолка, отбрасывая шевелящиеся тени. Кроме стола, двух лавок и громадного топчана в дальнем углу, в комнате ничего не было. А Конан был посажен в небольшую нишу без окон, отделенную от комнаты крепкой железной решеткой. Напротив него, в такой же нише, только без решетки, понуро стоял бык и жевал губами, наверно, вспоминая давешнюю солому.
Конан оглядел комнату еще раз и в углу, противоположном тому, где стоял топчан, увидел лежавшую на полу приставную лестницу из толстых брусьев. Он поднял глаза и под самым потолком заметил небольшую, на удивление добротную дверь. Когда-то к ней вела лестница, но сейчас только обгорелые концы ступеней, торчащие из стены, напоминали об ее существовании. Эта маленькая крепкая дверь с блестящими коваными накладками и большой замочной скважиной невольно привлекала внимание: снова и снова разглядывая комнату, киммериец все время поднимал глаза в тот угол.
Послышались тяжелые шаги и приглушенное ворчание. Кособокая дверь, ведущая куда-то внутрь дома, с жалобным скрипом распахнулась, и вошла Хозяйка с двумя кувшинами вина. С размаху бухнув их на стол и поглядев на сонного Хозяина испепеляющим взглядом, она достала с полки около очага большое блюдо и два кубка. Плеснув в один из них вина, жадно стала его пить. Не открывая глаз, Хозяин потянул к себе кувшин. Хозяйка сердито хлопнула его по рукам:
– Сколько раз тебе говорить, пей из кубка! Вечно ты норовишь присосаться к кувшину! Нет, не зря меня матушка отговаривала, когда я решила стать твоей Хозяйкой! Права она была, когда предупреждала: «Он совсем дикий, настоящего обхождения не знает!»
– Ну, что заладила: не знает, не знает! Так чего ж пошла за меня?
Великанша вдруг поставила на стол недопитый кубок, опустила глаза и, разглаживая волосатыми ручищами складки на юбке, сказала:
– Да уж больно ты был хорош… Хоть и не знал настоящего обхождения, и сейчас не знаешь, но такого красавца, как ты, в наших краях больше нет… И дом твой – тоже настоящий дворец! Вот и пошла за тебя…
– Ну, так и не ворчи! Вот сготовишь ужин, так и быть, слазаю для тебя на чердак… Я ведь тоже долго выбирал, а пригожее тебя не сыскал. Достану тебе ожерелье из красных камешков, хочешь?
Она чуть не подпрыгнула от радости:
– Ой, какой ты смелый! Правда, принесешь ожерелье? Только будь осторожен, чтобы Родраг не проснулся!
– Ничего, два раза уже ходил, а он не проснулся! Я и ключ, и замок смазал маслом, дверь не скрипит, и половицы там крепкие. – Великан достал из кармана огромный ключ и повертел им в воздухе. Потом налил себе вина в кубок и положил ключ на край стола.
Хозяйка, оскалив зубы в безобразной ухмылке, допила вино и быстро вышла из комнаты. Хозяин, довольно крякнув, уставился на огонь и пробормотал:
– Ох, уж эти женщины! Пока не скажешь, что она самая прекрасная, не пошевелится, чтобы мужу обед сготовить!
Он снова замер, глядя на огонь и изредка прикладываясь к кувшину, опасливо косясь на дверь.
Конан, стараясь не шуметь, попытался приподнять решетку, но толстые железные прутья даже не дрогнули, как он ни старался. Решетка не была частой, он свободно мог высунуть наружу голову, но, упершись могучими плечами в холодный неподвижный металл, понял, что силой здесь не возьмешь. Надо было ждать! Не может быть, чтобы он сюда попал только на ужин этим волосатым! Нет, он не боров и не теленок, так просто сожрать его не удастся!
В комнату ввалилась Хозяйка с огромной лоханью, наполненной кусками мяса, и Конан благоразумно отступил в тень, чтобы не привлекать ее внимания. Хозяин встрепенулся, взял длинный толстый вертел, прислоненный к очагу, и стал насаживать на него куски мяса. Хозяйка подбросила в очаг еще дров, огонь затрещал, и Хозяин, пристроив вертел, стал его медленно поворачивать. Потом ему это надоело, и он толкнул великаншу под столом ногой:
– Давай-ка теперь ты поверти, а я намешаю ему еды. – Он кивнул в сторону клетки, где, притаившись, сидел Конан. – Ему не мешает хорошо раздобреть, а то уж больно жилистый!
– Нет уж, верти сам, а то опять зелье просыплешь, как в прошлый раз. Смотри, и кувшин почти пустой! Один все вылакал! Сиди и верти, я сама все сделаю.
Она сняла с полки большую глиняную миску, налила в нее вина из своего кувшина и, достав спрятанный за очагом небольшой мешочек, стала полными горстями сыпать из него в вино какой-то порошок. По всей комнате разнесся дивный аромат пряностей, заглушив запах горелого мяса.
Конану показалось, что он попал на кухню своего дворца в Тарантии, где повара готовят праздничный обед. У него подвело живот, и рот наполнился слюной. Перед глазами вставали видения жареных ягнят, запеченной дичи, огромных пирогов на оловянных противнях. Он даже заскрипел зубами от невыносимого желания вцепиться зубами в жареную баранью ножку, посыпанную душистыми травами. А Хозяйка, тем временем, большущей деревянной ложкой размешивала порошок в вине. Вскоре он загустел и стал похож на крутое тесто, горой поднявшееся над краями миски.
– Ну, вот и готово! И вина еще много осталось. Пусть он помечется, понюхает, а мы сначала поедим. А потом и ему дадим – да, миленький? Как там наше мясо, готово?
