Шесть дней Ямады Рин - [25]

Кланники стоят рты разинув. Вот же ж дубьё!

— Правильно я говорю, братья мои дорогие? — настаиваю я.

Молчание. А потом брату Фу прилетает пинок пониже пояса от доброго брата Сейдзи.

— Доооооо! — орет тот. — Нам уже пора!

Полицейским волей-неволей приходится посторониться, чтобы пропустить гангстеров на выход. Остается только Мелкий.

— Всего наилучшего, братья! — щебечу я им во след. — Берегите себя!

Последним пытается выскользнуть господин Ким, но его останавливает детектив Дайити.

— Заложник?

Путанные объяснения испуганного домовладельца только усугубляют его положение. Расспросов и объяснений хитрожопому клопу теперь не избежать. Чтобы знал — длань нашего правосудия не только цепкая, но и весьма когтистая.

А вот теперь настал мой черед выделываться.

— Чего стоим, господа стражи порядка? — интересуюсь. — Обыскивайте. Время идет, а я еще даже в уборной не была. Кто хочет водички — в холодильнике. Пиво там же… Черт! Вы ж на службе! Растворимую кашу не предлагаю.

Явив тем самым необходимый минимум гостеприимства, устраиваюсь на диване и в плед заворачиваюсь. Всё! Я — в домике. Мелкий рядом и он на страже. А с меня хватит дурдома.

Легавые разбредаются по квартире и принимаются шмонать каждый уголок в моем доме. Все, кроме детектива Дайити. Он подсаживается ко мне.

— Так как все-таки ваша сумочка очутилась на месте преступления, госпожа Ямада?

— Вряд ли она пришла к дяде сама, — вздыхаю я тяжко и рассказываю ему как было дело. Скрывать мне особо нечего, кроме тематики ссоры.

— И когда я уходила… Ну хорошо, хорошо, — исправляюсь я под укоризненным взглядом детектива. — Когда я бросила в старого… ммм… дядюшку сумочкой и отчалила, то он был живее всех живых. Орал и матерился, как в лучшие свои годы.

— Я смотрю, вы не слишком опечалены его смертью.

— Вовсе нет. Я и опечалена, и еще больше озабочена. Кстати, а как конкретно он гикнулся?

— Ваш лексикон, мисс Ямада… далек от совершенства.

— Что ж вы хотели из девушки-гангстера? — усмехаюсь я. — Мы все такие. А дядю я никогда не любила. Он был хитрым и злобным, очень опасным человеком, который тридцать лет держал всех в кулаке. И совсем немного извращенцем. Если я правильно догадалась в какой обстановке он помер.

Дайити очаровательно смущается и розовеет гладко выбритыми щеками. Ну, какая лапочка!

— Вы правильно догадались, но подробности являются тайной следствия.

— То есть он не просто скопытился от повышенного кровяного давления в самый ответственный момент? — уточняю я.

— Если эксперт подтвердит мою догадку, то мы смело назовем это убийством, — отвечает легавый. — Итак, кто же мог желать смерти вашему дяде?

— Все подряд, — хмыкаю я.

Дядя Кента за 35 лет преступной активности нажил себе неисчислимое множество врагов. Примерно сто из них готовы остаток дней своих провести в тюрьме лишь бы изничтожить главу «Трилистника».

— А вы, Рин?

Тут есть о чем призадуматься.

— В первый раз я крикнула ему «Чтоб ты сдох, сука!» лет в четырнадцать, — припоминаю я. — До этого момента только думала. Но зато по многу раз на день.

— А кроме того, вам выгодна его смерть, как никому другому, госпожа Ямада. Вы ведь унаследуете всё его имущество и самое главное — главенство над «Трилистником».

И в эту секунду меня вдруг озаряет. Мысль прекрасная и соблазнительная пронзает мой мозг насквозь.

— Имущество… Недвижимое и движимое… О да!

Я себя практически не контролирую — мерзко хихикаю, потираю ладони и злобненько так скалюсь, производя на легавого, должно быть, не самое лучшее впечатление. Даже Мелкий на меня косится с подозрением.

Ну и пусть! Я ведь теперь стану хозяйкой Боко! Всё, сучий сын, ты попался!

Моя квартира просто создана для обысков — просторная, чистая, минималистично обставленная. Ищи не хочу, хоть вдоль, хоть поперек. Везде светло, всё видно. Никаких труднодоступных мест. Пусть-пусть ищут.

— Хозяйка, ты есть хочешь? — спрашивает Мелкий. — Давай я тебе кашу сделаю?

Каша у меня теперь стойко ассоциируется с проглотом-наперсточником. И так же упрямо не лезет в горло.

— Кстати, а где ронин? Не объявлялся? — интересуюсь я, словив себя на мыслях о Рё.

Мелкий плечами пожимает и смотрит на меня с подозрением. Спорим, он тоже подумал, что ронин мог запросто дядюшку пришить. Вот только зачем оно ему? Откровенно говоря, если бы я увидела хоть какую-то реальную пользу от смерти Кенты, я бы сама его давным-давно порешила. Но признаваться в этом я легавым не собираюсь.

Тем временем детективу звонят криминалисты из лаборатории. Очень не вовремя, потому что он только-только заикнулся о том, что пока заканчивать обыск.

— Вот как? Во всех образцах? А в крови?

И все же Хиро офигенный красавчик. Как у Чэня, с его-то протокольной физиономией, такой симпатичный сын получился? С другой стороны, кровь родная — не вода, детектив, поди, бабник редкостный. В свободное от службы время.

— Ищем все, что хоть отдаленно связано с таблетками — пустые блистеры, упаковки, рецепты, — приказывает легавый коллегам. — Не расслабляемся.

Вот это поворот!

— Так что же, его траванули?

Детектив недобро щурит свои прекрасные глаза. Подозревает, стало быть. Отравление, как известно, преступление женское.