Ирис пожала плечами.
— Ты как раз танцевал с ней около трех минут. Значит, все произошло на площадке. Кто танцевал рядом?
Я задумался.
— Лоррен и ее аргентинец. Но они к Дороти даже не прикасались, впрочем, никто другой тоже.
— Из чего следует, что укололи ее перед началом танца. Кто сидел около Дороти?
Я слабо улыбнулся.
— С одной стороны я, с другой ты. А когда тебя ангажировал Лагуно, ближе всех к ней оказался Вальтер. Но находился он на некотором расстоянии и даже не смотрел в нашу сторону, поскольку разговаривал с Жанет. — Я ухмыльнулся. — Мы необычайно умны! Тайна раскрыта! Дороти отравили или ты, или я. Постой! — Неожиданно я все вспомнил: перед тем как идти танцевать, Дороти сняла перчатки и положила их в сумочку.
Я рассказал об этом Ирис.
— Вот так-то, милая. Никто не прикасался к ней. Все задумано очень хитро. Она должна была уколоться, открывая сумочку. Господи, но где же она? Может, у Вилли Фландерса?
— Нет. Я уже спрашивала. Сумочку ему таки не отдали.
— Наверное, в суматохе ее оставили на диване около стола. Утром мы поедем в Рено на похороны. Может, разыщем.
Глаза Ирис заблестели.
Наконец-то мы к чему-то пришли.
В прекрасном настроении мы стали укладываться спать. А через полчаса неожиданно услышали стук в дверь. «Прошу», — сказал я, и на пороге появилась миниатюрная фигура Флер Вицкоф. Увидев нас, уже лежащих в постели, она смутилась и попятилась назад, но Ирис задержала ее:
— Входите, не стесняйтесь. Садитесь вот тут, на кровати. Мы еще не спали.
Поколебавшись, Флер наконец вошла в комнату. Она была в светло-голубом халате, из-под которого виднелись носки красных ночных туфелек. С нерешительной улыбкой она уселась в дальнем углу кровати Ирис.
— Не могу уснуть, — объяснила она. — Не выношу одиночества. Мне непременно надо было поговорить с кем-то… хотя бы несколько минут.
Мы сгорали от желания узнать, что же на самом деле привело ее к нам, но старались скрыть свое любопытство. Ирис протянула ей сигарету и сказала:
— Мне хорошо знакомо это чувство. Когда Питер в море, я сама себя жалею.
Флер закурила. Ее маленькие руки дрожали. Мы молча ждали, не пытаясь ей помочь.
— То, что произошло с Жанет, страшно, — внезапно начала она. — Я была настолько потрясена, что вообще ничего не понимала, когда меня расспрашивал полицейский. Ни с того, ни с сего заявила, будто Жанет плохо плавала. — Она нервно хихикнула. — Конечно, я знала, что это не так. И уже через минуту все сообразила, но… было поздно. Я так разволновалась, что потеряла сознание.
Зачем она пришла к нам? Чтобы сообщить о причине своего обморока?
Ирис сочувственно поддакивала ей, и Флер как будто набралась уверенности.
— Больше всего жалею об этом, Но даже если бы я сказала полицейскому, что Жанет плавала хорошо, разве это что-нибудь изменило бы? Для меня важно то…
— По-моему, изменило бы наверняка, — решительно прервал ее я. — Вам кажется правдоподобным, что чемпионка по плаванию тонет только оттого, что погас свет?
Ресницы Флер затрепетали.
— Вы думаете, поручик, что ее кто-то убил? Может, этот ужасный князь?
Пускай она узнает истину.
— Полагаю, она убита тем самым человеком, который убил вчера Дороти Фландерс.
Флер совсем перестала владеть собой.
— Но Дороти умерла естественной смертью. Преступление выдумал князь, чтобы самому остаться в стороне. Вы же первый в него не верите. С Дороти случился инфаркт.
— А вам было известно, что у нее больное сердце?
— Конечно. Дэн… то есть мой муж лечил Дороти.
— Ваш муж и Жанет лечил, верно?
— Жанет? Сомневаюсь, вряд ли. Иной раз, конечно, она просила Дэна помочь, если недомогала. Жанет была нашей приятельницей.
— Какая специальность у вашего мужа? — быстро произнес я, не давая ей возможности остановиться.
— Дэн? Он кардиолог. — В ее голосе зазвучал вызов. — Один из лучших в Сан-Франциско. Подробности о нем можете выяснить в медицинском справочнике.
— Вчера вечером он осматривал Дороти. Он мог с уверенностью определить сердечный приступ?
— Безусловно.
— А отравление?
— Конечно.
— Даже если яд редкий, как, например, кураре?
— Ну да.
— И ему известны все симптомы отравления кураре?
— Наверняка!
— Значит, он с легкостью мог накачать Дороти этим ядом, а потом утверждать, что она умерла от сердечного приступа?
Тут я применил тяжелую артиллерию. Флер съежилась и спрятала лицо в ладони. Но потом внезапно вскочила с пылающими глазами.
— Вы обвиняете моего мужа в убийстве Дороти и Жанет, а также в корыстном использовании врачебных знаний? Это подло, мерзко…
Я понял, что зашел чересчур далеко. Ирис тоже так думала. Она вылезла из постели и подошла к Флер.
— Флер, дорогая! Питер совсем не то имел в виду. Не сердитесь. Просто мы уверены, что Дороти и Жанет стали жертвами преступления. И потому нам нельзя сидеть сложа руки. Мы пытаемся докопаться до правды. А следовательно, подозреваем каждого. Мы хотим проанализировать ситуацию со всех точек зрения.
Флер тщетно старалась вырвать свою руку из руки Ирис.
— Разве происходящее вас касается? Это не ваше дело!
— Флер, — тихо произнесла Ирис, — вы бы желали, чтобы убийца двоих людей избежал кары?
Флер Вицкоф беспомощно пожала плечами.
