Шесть дней в Рено - [14]

Я надел пижаму и, не отдавая себе отчета в том, что говорю, воскликнул:

— Ирис, а ты помнишь того старого горбатого пьяницу во Фриско, который предостерег нас, что Евпатия Графорд будет убита?

— Да, — последовал незамедлительно ответ.

— И Фогарти в смирительной рубахе из заведения доктора Ленца?

Ирис снова возникла в дверях ванной. На ней было прелестное черное неглиже, в стиле изысканной кино-рекламы. В глазах ее появился хорошо знакомый мне блеск.

— Так ты хочешь остаться, Питер? Мы должны выяснить правду.

Я пристально посмотрел на нее.

— Не забудь, милая, что ты теперь знаменитая кинозвезда и себе не принадлежишь. А если возникнет скандал, то какой-то мистер Штейн…

— И вовсе не какой-то Штейн. Его фамилия — Финкельштейн. Но кто будет беспокоиться, о чем подумает мистер Финкельштейн? Если начнется скандал и дирекция решит, что я скомпрометирована, он быстро найдет кого-то на мое место, и этот «кто-то» тоже не будет принадлежать себе.

Покончив таким образом со своей кинокарьерой, жена взяла меня за руку и потянула на край экстравагантной, модной кровати.

— Вот что, Пит, Дороти, которую грозил убить муж, не могла умереть от инфаркта. У тебя было достаточно времени, чтобы присмотреться к ней и понять, что она здорова как лошадь. Опиши мне подробно, что произошло в кабинете администратора.

Я рассказал ей все.

— Но если Дороти была убита, Вицкоф, поставив неправильный диагноз, рисковал всей своей профессиональной карьерой. Для чего?

— Слишком много таких «для чего» по отношению к Вицкофу. Во-первых, для чего он приехал? Наверняка не для того, чтобы поладить с женой. Со времени их встречи они не перемолвились ни словом. А во-вторых, Вицкоф очень рисковал, полагаясь на Вилли, ведь он мог и не подтвердить, что знал о болезни Дороти.

— Доктору пришлось рискнуть. Никто бы не поверил в эту историю, если бы не муж. Вицкоф присутствовал на обеде и, значит, понял, что Вилли станет первым обвиняемым, когда подтвердится, что жену его убили. Из него бы получился главный кандидат на роль убийцы.

И если бы он это сделал, я бы не осудил его слишком сурово.

— И я тоже, — прервала меня Ирис. — Ну а Дуг Даусон? Или ты думаешь, что этим двоим удалось его обмануть?

— Конечно, он горячо поддержал версию об инфаркте. И именно благодаря его знакомствам в полиции не будет следствия. Но я совершенно не понимаю, зачем ему понадобилось скрывать убийство Дороти. Насколько мне известно, он впервые увидел ее здесь, всего неделю назад.

— Недели, проведенной с Дороти, вполне хватит каждому. — Ирис подтянула ноги к груди и обняла их руками. — Слушай, Пит, но если она умерла не от инфаркта, то от чего?

— Я подозреваю, что ее отравили, а если так, то догадываюсь, откуда взяли яд. — И я поведал ей об отравленной кураре стреле, которой не хватало в витрине охотничьего зала. — Я не сказал об этом сразу, просто не хотел тебя тревожить.

— Кураре! — Ирис присвистнула. — А ведь в тот вечер князь Лагуно прочел Дороти целую лекцию о кураре.

— Вот именно!

— Питер, а ты о кураре что знаешь?

— Только то, что извлек из детективных романов. Этот яд не действует при употреблении через желудок. Он должен войти в кровь. Одного укола достаточно, чтобы убить человека.

— У Дороти было множество мест, пригодных для укола. Кураре действует быстро, правда?

— Да, но не знаю, насколько. Скорее всего, нужно от трех до двадцати минут.

— А это исключает клуб Дуга. В «Дель-Монте» мы провели гораздо больше времени. Но что из того: ее мог уколоть каждый, пока мы толклись возле стола. — Ирис задумчиво посмотрела на меня. — Не думаю, чтобы Вилли Фландерс был способен поступить столь оригинально, уколов Дороти отравленной стрелой. Конечно, он хотел ее убить, но человек его типа скорее разбил бы другому голову либо…

— Бросился на кого-то с кухонным ножом, — вмешался я. — Но это не обязательно Вилли. Господа Лагуно и Вицкоф водили знакомство с Фландерсами еще в Сан-Франциско. Лоррен тоже знала Дороти. Решительно каждый, кто с ней встречался, мог иметь причины для ее уничтожения.

Ирис взглянула на меня с решимостью.

— Слушай, Пит, мы просто обязаны заняться этой историей. Начнем сначала и восстановим по порядку все события сегодняшнего вечера.

Спустя час мы все еще восстанавливали события, лежа в полосатых, как зебра, кроватях. Но сознание Ирис постепенно затуманивалось, и наконец она сладко заснула.

Я же не спал, выкуривая одну папиросу за другой и размышляя. Наша реконструкция вечерних событий кроме неясных подозрений не давала ни одного определенного доказательства убийства. Мы не были даже уверены, исчезла ли стрела из витрины охотничьего зала. Только вскрытие восстановило бы истину. Но с какой стати мы с Ирис начали бы вдруг его требовать?

Около двух часов ночи вернулись Дуг Даусон и доктор Вицкоф. Дуг тихо произнес: «Спокойной ночи, доктор», —и я услышал шаги расходившихся по своим комнатам мужчин.

Дороти, вероятно, осталась в ренском похоронном бюро.

Незаметно я погрузился в дремоту, мучимый видением сине-белого тела Дороти и ее растрепанных волос. Наконец я заснул, но внезапно проснулся в том же сидячем положении и с сильно бьющимся сердцем. Светящаяся стрелка моих часов показывала половину четвертого. Сперва я никак не мог понять, что меня разбудило. Но через минуту сообразил.