Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - [65]

Если Шерлок Холмс и испытывал то же, что и я, то никак не показывал этого. Он шел неторопливо и беспечно, при этом рассказывая о театре кабуки, о котором был прекрасно осведомлен, что не могло не впечатлять. Это было очень интересно, но я едва ли услышал хоть слово из его рассказа, потому что мой слух пытался уловить звук шагов позади нас. Мое беспокойство усилилось в сотни раз, когда Холмс свернул с хорошо освещенной и многолюдной улицы в тихий переулок, ведущий в Риджентс-парк. Мы были недалеко от зоопарка, когда он наконец остановился; в тумане ничего не было видно.

— Наверное, достаточно, — сказал Холмс.

Я только набрал в легкие воздух, чтобы попросить его объяснить свои действия, но так ничего и не сказал, потому что он снял шляпу, парик, пальто и юбки и предстал передо мной в своей обычной одежде.

— А теперь, Ватсон, мы разделимся, — сказал он. — Вы можете пойти в направлении Бейкер-стрит, а я сделаю круг. И примерно в это же время завтра ночью мы, без сомнения, обнаружим пропавшего профессора Таллиарда.

С этими словами он исчез в тумане, оставив меня одного, сбитого с толку, возмущенного до предела и с мрачным предчувствием, с новой силой охватившим меня. Я без происшествий добрался до дома. Белкнап уже ушел, а Холмс еще не вернулся, что было к лучшему. Если бы я встретил сейчас моего друга, я вряд ли смог бы оставаться любезным. Я рано ушел к себе и вскоре заснул, а в моих снах почему-то играла скрипка Шерлока Холмса.

Когда я проснулся, Холмс вновь занимался своими химическими опытами. На диване лежала его скрипка — очевидно, он играл на ней ночью. Его бледность и темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Несколько уязвленный после вчерашнего, я не стал расспрашивать его, а занялся своими делами, так что меня не было дома почти весь день. Ничто не отвлекало его от своих занятий, пока не зашла миссис Хадсон и не объявила, что пришли господин Виггинс и его коллеги.

— А, проведите их сюда, — распорядился Холмс, оживившись. Заметив мое замешательство, он объяснил: — Ребята с Бейкер-стрит. Они были на задании со вчерашнего вечера, когда я подключил их к этому делу.

Так вот чем объяснялось получасовое отсутствие Холмса прошлым вечером! Он уходил, чтобы договориться о чем-то с группой юных шалопаев.

Через несколько секунд в комнату вошли шесть оборванных и очень грязных уличных мальчишек-арабов. Их предводитель, Виггинс, самый старший и высокий из них, вышел вперед с видом победителя:

— Планкер здесь — забирать приз.

Упомянутый им Планкер, беспризорник с весьма сомнительной репутацией, расплылся в улыбке, демонстрируя кривые зубы.

— Доложите, что вы узнали, — потребовал Холмс.

— Следовать за вами прошлой ночью, дяденька, как договариваться. — Виггинс явно взял на себя роль официального представителя этой бригады. — Мы шпионить, другие у вас на хвосте, прям как вы и говорить, и были еще странные маленькие обезьяны. Не сильно уродливые. Когда вы ускользать от них в парк, они разделяться, поэтому и мы разделяться. Планкер ходить за один из них до ворот Ноттинг-Хилл и находить еще таких же возле дома, где сдавать комнаты. Планкер смотреть во все глаза, понимать их игру и узнать нужного вам человека. Теперь он ваш.

— Отличная работа, джентльмены! Можете назвать адрес?

Виггинс дал знак.

— Второй этаж, дверь прямо, — сказал Планкер.

— Отличная работа! — повторил Холмс. Он вытащил из кармана гинею. — Планкер, награда твоя.

— Ух ты! — Планкер расплылся в кривой улыбке.

— Остальные получают обычную плату за два дня работы. — Холмс раздал ребятам серебряные монетки. — До следующего раза, джентльмены.

Довольные беспризорники удалились, и наша хозяйка, бесспорно, вздохнула с облегчением.

— Фу! — такой была моя реакция.

— Нельзя терять ни минуты, Ватсон, — заявил Холмс. — Время Сефтона Таллиарда сочтено.

Экипаж доставил нас к дому, указанному юным информатором. Это было приличного вида здание, хорошо сохранившееся, но и ничем не примечательное. Мы выбрались из экипажа, и я осмотрелся: никаких признаков засады. На этот раз не было ощущения, что за нами наблюдают, охватившего меня прошлой ночью в Риджентс-парке. И тем не менее, сам не знаю почему, мои руки похолодели, а сердце сжималось от страха.

Несколько ударов отполированного медного дверного молотка — и на пороге появилась хозяйка дома. Холмс представился другом американца со второго этажа, и она впустила нас без всяких возражений. Мы поспешили наверх и постучали в дверь комнаты Сефтона Таллиарда. Ответа не последовало, и мой страх еще усилился.

Комната была заперта. Общими усилиями нам с Холмсом кое-как удалось открыть ее, и моему взору открылась сцена, которую я до сих пор вспоминаю с содроганием. Я хирург, давно привыкший к вещам, которые большинство людей считают жуткими, но даже мой многолетний опыт не помог мне справиться с эмоциями при виде обезглавленного тела Сефтона Таллиарда, которое в неуклюжей позе лежало на окровавленной кровати. Кажется, я вскрикнул и сделал пару шагов назад. Шерлок Холмс не проявил такой слабости. Обведя комнату быстрым, внимательным взглядом, он сначала подошел к закрытому окну, затем к камину, который осмотрел, опустившись на колени. После этого он переключил свое внимание на одежду, книги и бумаги, которые были разбросаны повсюду. Было очевидно, что комнату Таллиарда тщательно обыскивали. Однако объект поисков моего друга был для меня отнюдь не очевиден. Сначала я предположил, что он искал пластинку от пьедестала Ур-Аллазота, но она вряд ли была здесь — убийцы, побывавшие перед нами в комнате профессора, наверняка забрали ее, ведь она была для них жизненно необходима. Потом я подумал, что Холмс ищет голову Таллиарда, но и эта мысль не оправдалась. Наконец раздался вздох удовлетворения — он нашел среди этих ужасных окровавленных предметов маленькую книгу, завернутую в красный сафьян.