Шерлок Холмс идёт по кровавым следам - [51]

Сова вернулась, широко распростирая крылья, чтобы замедлить ход, и выставляя вперёд острые когти. На миг она замерла, а потом упала вниз и вонзила когти в шею одной из лошадей. Конь пронзительно заржал и яростно замотал головой в неистовой попытке сбросить птицу. Бешено хлопая крыльями, сова разжала когти и улетела прочь, исчезнув в ночном мраке. В лунном свете было видно, как по шее лошади стекают несколько тёмных поблёскивающих ручейков крови.

Сильно напуганные этим внезапным и злобным нападением, кони, в ужасе храпя, понеслись ещё быстрее, инстинктивно пытаясь скрыться от противника. Линейка устремилась вниз по дороге, время от времени натыкаясь на какие-то препятствия, отчего её швыряло в сторону, она сильно кренилась вбок и несколько мгновений ехала на двух колёсах.

Пока нас бешено швыряло и кидало, в поле зрения снова промелькнула сова. Развернувшись, она приготовилась к следующей атаке на лошадей.

— Вот дьявол! — прокричал Холмс и, схватив длинный хлыст, попытался стегнуть птицу.

Конец хлыста с сердитым щёлканьем нацелился на птицу, но она вовремя взмыла вверх и пропала за нашими спинами.

К несчастью, ремень хлыста подстегнул коней, и мне пришлось изо всех сил ухватиться за борт линейки, когда мы понеслись вниз под уклон, теперь уже совершенно потеряв управление. Холмс бешено дёргал за вожжи, но тщетно, ибо кони, с пеной у губ, стремительно неслись в зияющую темноту. Только поразительный инстинкт помогал им не сбиться с пути.

Но вот птица вернулась.

На этот раз она пролетела прямо перед нашими лицами, и я почувствовал на щеке ветерок от взмахов её крыльев. Она покружила над экипажем, а потом бросилась на нас с ужасным резким криком. Она устремилась прямо на Холмса, и он, закрывая лицо, выронил вожжи. Настойчивая хищница, выставив когти, пошла в атаку. Холмс резко вскрикнул от боли, когда когти прорвали кожу его перчаток. Дико молотя руками по воздуху, он отогнал птицу, и она вновь взмыла в воздух. Воспользовавшись её временным отступлением, Холмс ещё раз стегнул сову хлыстом. Теперь он попал ей по крылу. В ночном воздухе взметнулись перья, и сова камнем упала на землю, где начала неуклюже биться на снегу. Однако это была лишь короткая передышка, ибо, оглянувшись назад, я увидел, как для обретения равновесия этот монстр потряс гигантскими крыльями и затем, невредимый, с ликующим криком взмыл к небу.

Наконец мне удалось достать из кармана пальто револьвер, и я выстрелил в птицу. К сожалению, точно прицелиться было почти невозможно, и я промахнулся.

Через несколько секунд решительное существо атаковало вновь. На это раз его целью был я. Подлетая ко мне, птица раскрыла мощный изогнутый клюв. Взяв себя в руки, я выждал, пока она подлетела футов на пять, и выстрелил вновь. Теперь я попал. На внутренней стороне одного крыла появилось пятно крови, однако это не помешало птице броситься на меня. Я схватился с ней, стараясь защитить глаза от мелькающих когтей. Птица рвала злобным клювом мои перчатки, стремясь добраться до мягкой плоти.

Когда колёса в очередной раз наехали на какое-то препятствие, экипаж сильно закачался и накренился набок. От этого внезапного толчка меня вместе с птицей отбросило в заднюю часть экипажа. Я упал на спину, не подпуская к себе кричащую, бьющую крыльями птицу. Пока она билась у меня в руках, я слышал резкое щёлканье её клюва. В этот момент я увидел над собой Холмса с хлыстом. Сложив хлыст в виде петли, он набросил петлю на шею птицы и сильно затянул. Сова с клёкотом сопротивлялась, била длинными крыльями в отчаянной попытке освободиться, но Холмс крепко держал петлю. Постепенно хлопающие крылья поникли, и я почувствовал, как её тело обмякло, но мой друг не ослаблял петлю, пока птица не издохла.

Я уже собирался подняться, когда раздался оглушительный грохот и, как мне показалось, на меня обрушился весь мир. Последовал страшный толчок, и меня швырнуло вперёд. Я почувствовал, что лечу по воздуху. На мгновение меня окружила ледяная чернота, освещённая звёздами, и перед тем как потерять сознание, я ощутил, что погружаюсь в мягкий прохладный снег.

Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но в конце концов меня привёл в чувство голос Холмса, который звал меня, пробивая стену тумана, обволакивающего рассудок.

— С вами всё хорошо, Уотсон? — говорил он, тряся меня за плечо и пытаясь привести в чувство.

Я открыл глаза и увидел над собой его встревоженное лицо.

— Думаю, да, — прохрипел я. — Дайте мне подняться, и тогда я пойму.

С помощью Холмса я неуверенно встал на ноги. Оглядевшись вокруг, я понял, что произошло. Вниз от края дороги, вблизи от того места, где я лежал, шла глубокая скальная расщелина. На дне этой пропасти, футах в пятидесяти внизу, лежали искорёженные остатки нашего экипажа. Рядом, чётко вырисовываясь на снегу, видны были тела двух наших бедных лошадей. Стало ясно, что по дороге мы наехали на какой-то большой камень, отчего экипаж перевернулся и свалился в расщелину, утащив за собой лошадей. Нас с Холмсом каким-то чудом выбросило на мягкий снег, смягчивший удар.

Отряхивая с одежды белые хлопья, я кивнул другу.