Шепот страсти - [45]

Послышался звук отодвигаемых стульев, шарканье ног, толпа поднялась и выполнила распоряжение проповедника, хотя и с некоторой неловкостью.

Мелисса почувствовала, как ее обнимают руки Слэйдера. Он очень нежно и осторожно обнял ее. Хотя многие и обнимались, еще больше народу смотрели на других.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Лисса, — прошептал Слэйдер ей на ухо.

— Да, — ответила Мелисса, и он отпустил ее. Постепенно эмоциональный энтузиазм несколько поугас. Вскоре все уселись на свои места и заработали веерами.

На этом часть проповеди, посвященная любви к ближнему, завершилась. Мелисса была рада этому. Единственный, кого ей хотелось любить, был Джеми. Остальная часть проповеди была проведена с еще большим энтузиазмом и драматическими эффектами, поскольку проповедник страстно ненавидел грешников и призывал на них адский огонь и всевозможные кары, изрыгая страшные проклятия на головы тех грешников, которые еще не успели покаяться.

— И это грех! — гремел проповедник, для пущей убедительности со всей силой ударяя ладонью по кафедре. Кроме того, нужно было, чтобы те, кого сморила жара, проснулась.

Мелисса внутренне протестовала против его слов. Этот человек на кафедре и представления не имел о том, что такое грех. Она знала грех.

Она знала, что самый страшный грех — это когда тебя не любят. Она помнила, как тяжело и больно ей было в детстве, когда ее никто не любил, и единственным утешением была доброта и забота Слэйдера. Но теперь у нее есть Джеми. Ночь вместе. Он хотел провести с ней ночь, она чувствовала это каждой своей клеточкой. Одна только ночь, и он отдаст ей свою половину фермы. Не Бью, а ей.

После молитвы о спасении душ хор запел «Внесение снопов», проповедник перешел к более низкой материи — молитве о деньгах. А после того как все заново укрепившиеся в своей вере укрепили деньгами проповедника, все завершилось.

Толпа направилась в проходы и стала выходить из шатра.

— Эй, привет, Мелисса, — сказала миссис Бодекер, присоединяясь вместе с Прессом к Слэйдеру и Мелиссе и двигаясь по направлению стоянки.

— Миссис Бодекер, — улыбнулась Мелисса. — Я как раз хотела поблагодарить вас за помадку, которую вы мне прислали с Джонни. Она была очень вкусной.

— Значит, она все-таки до тебя дошла, — улыбнулась миссис Бодекер. — Я в этом не была уверена, зная слабость Джонни к моей помадке. Да, кстати, я попробовала положить в персиковый пирог те специи, что ты мне посоветовала, — это действительно превосходно.

Где-то близко прогремел гром, и, попрощавшись с Прессом и миссис Бодекер, Слэйдер, взяв Мелиссу за руку, повел ее к машине.

— Похоже, сегодня разразится, — сказала Мелисса, когда они пробирались сквозь ряды машин.

— Да, похоже.

Мелисса надеялась, что то, что разразится сегодня ночью, не разобьет ее сердце, когда она попрощается с ним навсегда.

* * *

— Вы так давите на газ, как будто у вас нога свинцовая, — сказала миссис Бодекер, пытаясь уговорить Пресса немного снизить скорость, по дороге в город.

— Ничего подобного. Я не превышаю разрешенной скорости, — ответил он, зная, что со своего места она не видит показаний спидометра. — Так значит, этот проповедник не произвел на вас особого впечатления, — произнес Пресс, продолжая разговор о проповеди.

Но он не расслышал ее ответа из-за громкой сирены, раздавшейся позади них.

— Я же говорила вам, что вы превышаете скорость, молодой человек, — сказала миссис Бодекер с довольной улыбкой. — Вот теперь мой внук вам выпишет штраф, если, конечно, мне не удастся его отговорить от этого, — сказала она, чуть поддразнивая его, как обычно.

Полицейская машина, сверкая сигнальными огнями, промчалась мимо них.

— Очевидно, Джонни попалась рыбка покрупнее, — с тревогой в голосе произнес Пресс.

— О Боже, надеюсь, ничего страшного не произошло.

Они проехали примерно милю и вскоре опять увидели полицейскую машину. Она стояла на обочине с включенными сигнальными огнями.

— Это и не авария, и не превышение скорости, — сказал Пресс, притормаживая и глядя на миссис Бодекер. — Поблизости нет никаких побитых машин или остановленных мотоциклов.

— А что же это тогда?

— Не знаю, — ответил Пресс, съезжая с шоссе на обочину. — Посидите здесь немного, а я пойду выясню.

Пресс вышел из машины и подошел к тому месту, в стороне от шоссе, где на коленях стоял Джонни.

— Что здесь происходит? — спросил он, подходя ближе.

Джонни встал.

— Думаю, что сбили и скрылись. Нам позвонил проезжавший по дороге водитель, сказав, что он видел тело у обочины.

— А «скорую» вызвали?

— В этом нет необходимости, — покачал головой Джонни.

Пресс подошел, чтобы рассмотреть получше. К горлу его подкатил ком, когда он различил небольшую женскую фигурку.

— О Боже, — сказал он охрипшим голосом. Он не мог представить, чтобы кто-то мог оставить женщину умирать на обочине шоссе. В его мозгу моментально возникло лицо Мэнди, и он стал мучительно вспоминать, что она собиралась делать вечером.

— Кто? — еле слышно спросил Пресс.

— Цисси.

Прессу стало стыдно за то, что он почувствовал облегчение при этих словах, но тут же его охватила горечь. Цисси не заслуживала подобной смерти. Никто этого не заслуживает,