Шепот скандала - [75]

— Что это, скажите на милость? — недовольно спросила Лотти, указывая на косматого пони, которого проводник из русских поморов привел для них на берег. — Я уверена, что это не лошадь!

— Лошади хороших кровей собьют себе ноги в этой местности, — сказал Алекс, — тогда как эти крепкие невысокие пони хорошо адаптированы к местным условиям. Вы не передумали ехать верхом, миссис Каммингс?

— Нет, — поспешно ответила Лотти, одаривая Перчеса обворожительной улыбкой и крепко прижимаясь к нему всем телом, когда он помогал ей сесть на лошадь. — Я хочу посмотреть окрестности.

— Но ты увидишь только половину пейзажа, если будешь сидеть боком, Лотти, — заметила Джоанна, когда Алекс нагнулся, чтобы помочь ей закинуть ногу. — Ты разве не хотела бы оседлать лошадь?

— Только не лошадь, — возразила Лотти, причем Дев при этом сильно покраснел.

Джоанна ловко вскочила в седло, взяла поводья у проводника и очень мило поблагодарила его по-русски. Мужчина расплылся в благодарной улыбке. Поймав скептический взгляд мужа, Джоанна покраснела.

— Меррин научила меня нескольким фразам по-русски, — пояснила она. — Мне показалось, это будет не лишним. Но у меня не очень-то получилось, — добавила она. — Они, может быть, вовсе и не поймут меня.

Алекс был просто потрясен. Ему даже в голову не могло прийти, что Джоанна захочет учить язык. Алекс увидел, что Оуэн Перчес улыбнулся Джоанне, и в ту же секунду почувствовал странную гордость собственника и такую же острую ревность. Он подвел своего пони к ее лошадке так, что проводник оказался отрезанным от Джоанны.

Они ехали верхом весь день. Погода была прекрасной, Алекс никогда не видел Шпицберген таким красивым. Южный ветерок был мягким. Крохотные желтые цветы пробивались на черных скалах.

— Это лютики, — сказал Алекс. — Их здесь летом великое множество.

— Какая красота! — воскликнула Джоанна. — Ты только посмотри, Лотти!

За весь день они никого не встретили. Сначала Джоанна много говорила, восторгаясь пейзажем, задавала вопросы, но по мере того, как день убывал, она становилась все более молчаливой, а когда приблизился вечер, Алекс заметил, что ее качает в седле от усталости. Он попытался уговорить ее пересесть в повозку с продуктами, но Джоанна упрямо сжала губы и сказала, что продолжит путешествие верхом.

— Ты ничего этим не доказываешь, — убеждал ее Алекс, когда они остановились, чтобы напоить лошадей. — Черт побери! Ты и так лучше меня играешь в шахматы и уже показала, что в тебе есть упорство и ты можешь часами скакать верхом по пересеченной местности! — Алекс жестом указал на повозку, куда уже перебралась Лотти и теперь в крайне раздраженном состоянии сидела среди упакованных продуктов. — Ради бога, отдохни!

— Разве это будет отдых, если я должна буду выслушивать жалобы Лотти, — возразила Джоанна, с трудом забираясь обратно в седло. — К тому же повозка — это не тот вид транспорта, которым я хотела бы воспользоваться. — Она вдруг улыбнулась. — Ты знаешь, вряд ли Лотти сможет сохранить свою репутацию, если в Тоне узнают, что она путешествовала среди мешков с печеньем.

Когда Алекс объявил об остановке на краю небольшой бухты, он увидел, что Джоанна уже почти спит в седле. Он снял ее с лошади, нежно прижимая к себе, жалея ее и одновременно с раздражением думая об ее упрямстве. Она была очень бледной от усталости.

— Ты можешь винить в этом только себя, — сказал он несколько более грубо, чем хотел, хотя и был тронут до глубины души силой ее духа и упорством.

— Я знаю, — улыбнулась ему Джоанна. — Ты, как всегда, прав.

Губы Алекса искривились.

— Мне кажется, ты думаешь, что я отношусь к тебе слишком предвзято.

— Ты можешь спокойно предоставить мне возможность совершать мои собственные ошибки, — заявила Джоанна, — хотя мне очень приятна твоя забота. — Она посмотрела вокруг. — Где мы будем сегодня ночевать?

Алекс кивнул в сторону берега:

— Остановимся в хижине вон того траппера — охотника, который расставляет капканы на пушного зверя.

Это было длинное низкое строение. Складывалось впечатление, что его принесло сердитое море и выбросило на берег. Вокруг строения были разбросаны отбеленные морем, солнцем и прибоями кости. Увидев их, Лотти театрально взвизгнула и бросилась в объятия Оуэна Перчеса:

— Дорогой, куда же вы нас все-таки завели?

Проводник рассмеялся, а Алекс перевел его слова для всех.

— Он говорит, что это дом норвежского траппера, который прошлой зимой охотился на медведей, песцов и гаг.

— От них много чего осталось, — ворчливо заметила Лотти.

— Вот как… — выдохнула Джоанна полусмешок-полувздох. — Мне кажется, здесь нет горячей воды?

— Нет, но мы найдем воду и нагреем ее, — пообещал Алекс.

— А еда?

Алекс кивнул в сторону повозки:

— Мы сварим кашу и какао, как только разожжем огонь.

Джоанна скривилась. Алекс ожидал, что она сейчас начнет жаловаться на скудность их запасов, но она молчала. Лотти, наоборот, голосила за двоих.

— Чем я могу помочь? — спросила Джоанна, немного помолчав.

— Можешь собрать ветки березы для костра, — предложил Алекс. — Но не уходи далеко. Оставайся на виду, — добавил он. — Здесь часто бродят медведи.

Джоанна кивнула. Алекс видел, как она подошла к Лотти. Та покачала головой. Джоанна что-то сказала ей, но Лотти снова покачала головой.