Шепот скандала - [49]

— Скажите Льюишему, что у вас есть лучшее предложение, — мягко настаивал Алекс. — Скажите ему, что будете на балу со мной.

Джоанна вздрогнула. После той встречи с Алексом в клубе боксеров она понимала, что было бы безумием позволить ему провожать ее той ночью. Наедине с ним в душной летней ночи Лондона она могла бы забыть о тех сомнениях, которые заставили ее отказаться от его предложения. Она с трудом сдержалась.

— Когда у меня будет предложение получше, — раздраженно сказала она, — я откажусь от услуг лорда Льюишема.

Она высвободилась из его объятий. Джоанне хотелось поскорее овладеть своими чувствами, и она поспешила отойти подальше от этого человека, который вызывал в ней такую бурю эмоций.

Теперь, когда она согласилась, чтобы он сопровождал ее на Шпицберген, самым трудным будет держать его на расстоянии, подумала Джоанна.

— Мне не нужен искатель приключений, прокладывающий мне путь на бал леди Брайанстоун, милорд, — пояснила она. — Ваша опека не требуется. До свидания.

Глава 8

Через два часа после того, как она начала готовиться к балу у леди Брайанстоун, Джоанна все еще была в неглиже и обсуждала различные варианты прически с Друри, ее служанкой, когда Джон Хаган ворвался в ее будуар, едва постучавшись. Его лицо заливала краска, и он размахивал каким-то листком бумаги.

— Это уже слишком! — воскликнул он. — Посмотрите! — Хаган сунул листок Джоанне под нос, так что выбора у нее не было. — Вы позволили насмехаться над именем семьи, мадам, и это нужно прекратить!

Джоанна отпустила служанку, и та стремглав бросилась вон из комнаты.

— Что может быть настолько серьезным, что вы врываетесь ко мне так бестактно? — потребовала объяснений Джоанна. — Ваше поведение шокирует меня, сэр!

— Мое поведение шокирует? — возмутился Хаган. — Вы смеете говорить о моем поведении, когда о вас пишут все бульварные листки как о брошенной шлюхе из борделя? — Он снова потряс листком. — Никогда в моей жизни имя Уэров не было запачкано ни одним из них!

Джоанна спокойно взяла у него из рук листок и расправила его на своем туалетном столике. Действительно, это был один из наиболее отвратительных скандальных листков, в котором был изображен Алекс как колосс, попирающий ногами земной шар. В одной руке он держал флаг, это было очень похоже на ледяную скульптуру на балу у Лотти. На секунду Джоанна подумала, что художник, возможно, присутствовал на балу. Алекс выглядел беспощадным и устремленным вдаль, пристально разглядывающим горизонт. У его ног располагались малюсенькие фигуры в форме морских офицеров, Джоанна смогла разглядеть круглое лицо и светлые волосы Чарльза Йорка и его выступающую челюсть, а также завистливое выражение лица его брата. Там же находилась трибуна, на которой стояли многочисленные поклонники Гранта, среди которых был принц-регент и его братья, а также несколько боксеров и их почитательниц. На картинке была изображена и сама Джоанна, ее волосы были растрепаны, одежда ниспадала вниз, а сама она, вцепившись в ногу Алекса, умоляла его взять ее в путешествие. Это была остроумная, смелая и очень жестокая карикатура.

— О боже! — Джоанна прикрыла рот рукой.

— Вот именно! — подтвердил Хаган, он раскачивался, заложив руки за спину, и на лице у него застыло привычное выражение добродетели. — О боже! Действительно!

— Очень забавно, — осмелилась наконец заметить Джоанна.

Хаган угрюмо посмотрел на нее:

— Вы находите? Вы выглядите здесь проституткой, не так ли?

— Принц-регент изображен здесь как Шалтай-Болтай, — выразила свое мнение Джоанна. — А лорд Йорк — как гном, думаю, со мной обошлись более снисходительно.

Хаган с презрением посмотрел на нее:

— Меня не удивляют ваши слова, ничего другого я и не ожидал услышать. Вы считаете, что поступаете порядочно? Вы делаете из меня дурака, и насмехаетесь над памятью вашего покойного мужа, и находите это смешным. — Он вырвал листок у нее из рук. — Вашему легкомысленному поведению наступил конец, мадам. Вы отправитесь в Мейбоул.

— Не понимаю вас, — произнесла Джоанна, оцепенев.

— Временное пребывание в деревне — как раз то, что вам сейчас необходимо, — заявил Хаган. — Вы уедете из города.

У Джоанны сильно забилось сердце.

— Я поеду в Арктику и заберу ребенка моего покойного мужа, — осторожно заметила она. — Вы не имеете надо мной никакой законной власти, кузен Джон. Сожалею, что не поступаю, как вы велите, но благополучие Нины имеет для меня первостепенное значение.

Лицо Хагана теперь покрылось ярко-красными пятнами.

— Вы ведете себя неподобающе для знатной дамы, — сказал он. — Это — позор! Вы немедленно откажетесь от этого смехотворного плана поехать к Северному полюсу, чтобы спасти незаконнорожденного ребенка Уэра. Вы не станете ее удочерять. — Хаган схватил Джоанну за запястье и сжал так, что она поморщилась от боли. — Если вы, мадам, будете упорствовать и настаивать на выполнении этой бесполезной затеи, у меня не будет выбора, и я устранюсь полностью. У вас не будет в Лондоне дома, куда вы сможете вернуться. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вас никто не принимал, чтобы никто не давал вам заказы.

Хаган отпустил ее руку с восклицанием, в котором выразил крайнее отвращение, и отошел от нее. В своем аляповатом вечернем наряде он выглядел злобным, горбатым.