Шепот блуждающих песков - [49]

Новорожденный, видимо, уловив самый вкусный из запахов – грудного молока, – начал с закрытыми глазами и раззявленным беззубым ротиком водить носом из стороны в сторону в поисках пищеблока. Мамашка, видя это дело, временно переключила все свое внимание на чадо, пытаясь сунуть ему в рот сосок. Младенец, не будь дурак, тут же присосался к предлагаемому угощению не хуже пиявки и зачмокал.

– Так чего тебе надо от меня, дознаватель? – последнее слово она произнесла со скрытой издевкой, будто ругательство.

– То же, что и всегда, – ответы. – Хантер достал небольшой кожаный кошель и бросил его рядом с роженицей на постель, а затем выразительно покосился на повитуху.

Эта женщина, чем-то напоминавшая ломового ящера, стрельнув недобрым взглядом в сиятельного, дождалась кивка хозяйки, после чего отряхнула юбку и уронила:

– Надо будет – позовешь.

Повитуха гордо прошла мимо Мардж, а у дверей чуть толкнула меня, расчищая себе путь. С сиятельным, видимо, такой маневр проделать поостереглась – об этакую скалу и самой зашибиться недолго, а вот щуплая я вполне подходила для того, чтобы показать свой норов.

Хантер лишь хмыкнул на это, но ничего не сказал, зато Мардж, смерив меня внимательным взглядом, понимающе протянула:

– Перед тем как начнешь задавать свои вопросы, ответь на один мой: неужели благородному сиятельному настолько наскучили придворные красавицы, что его потянуло на голытьбу вроде нас? – Она тонко усмехнулась: – Ну хоть не мальчик… А то я слышала, у вас, в высоких сферах, сейчас это модно… с симпатичными юношами.

То, что она с лету определила мой пол, слегка меня удивило – обычно все ошибались.

– И, видимо, она тебе дорога, раз ты притащил ее даже сюда.

Я же смотрела на кровавый подол, задранный до пупа, на то, как и без того здоровенное бордовое пятно медленно, но верно увеличивается от выходящих остатков багряной руды, и мне подумалось, что превращение любой девочки в женщину оплачено этой самой кровью: первой, девственной, ро́довой. Будь ты хоть нищенка, хоть принцесса.

Настоящая леди, при виде голых женских ног, неприкрытой груди, из второго соска которой капало молозиво, наверняка сказала бы гордое «фи» и прикрыла глаза в знак порицания. Мне же было неуютно, отчасти страшно, оттого, что я примерила это все на себя, но умом я понимала, что облик Мардж – это что-то естественное, задуманное природой задолго до моего появления на свет. А вот что казалось лишним в картине – это Хантер, сосредоточенный, напряженный, деловой.

– Я плачу за свои вопросы, – отрезал он.

– Хорошо, – согласилась с ним блудница. – Я девушка честная, всегда отрабатываю гонорар, – и тихо хохотнула.

– Меня интересует мужчина. Скорее всего, средних лет или крепкий старик. Возможно – иностранец, появившийся в нижней части Альбиона не так давно.

– Клиент? – деловито уточнила Мардж, в этот момент напомнившая мне лису.

– Не обязательно. Его одежда, волосы и руки имеют характерный алхимический запах. И скорее всего, правый глаз либо плохо видит, либо его нет.

Она думала долго, хмуря брови и беззвучно шевеля губами, а потом ее лицо озарилось.

– Приходил тут один. Я как раз Билли за стойкой подменяла. Про глаза ничего сказать не могу – в капюшоне был, но попахивало от него резко, как на мануфактуре в иной раз, да и говорил как-то странно, растягивая слова. Спрашивал, где тут неподалеку можно снять комнату на месяцок-другой, чтобы поближе к верфям. Помню, тогда подумала еще – зачем там-то? Вечный же грохот и днем и ночью.

– И к кому ты его послала?

– Так к Паучихе Шалине отправила. Она ближе всех к верфям, в переулке Висельников. Ее дом приметный – из красного кирпича.

После этих слов Мардж замолчала и притянула честно отработанный гонорар к себе.

– Приятно было пообщаться, – с сарказмом протянул Хантер на великосветский манер и первым вышел.

Я последовала за ним, но меня окликнули:

– Всегда хотела узнать, как чувствуешь себя рядом с таким красавчиком ночью в постели?

Я, озадаченная совершенно другим вопросом: «Как Хантер догадался, кого именно искать?» – ответила честно о сегодняшнем разделе ложа с сиятельным:

– Как с бревном.

Печально-разочарованное «А я-то думала…» я расслышала лишь краем уха, спеша по коридору.

Переулок Висельников расположился в паре кварталов от «Веселого приюта». Правда, дошли мы не очень быстро: проходы, ведущие к нему, были весьма витиеватыми; порою они оказывались столь узкими, что растопырь я локти – коснулась бы стен лачуг, что выстроились друг напротив друга. Хантер, видимо, не понаслышке знавший об особенностях местной архитектуры, отпустил экипаж, едва мы вышли из кабака.

Я долго не решалась задать ему мучивший меня вопрос, но на одном из поворотов меня прорвало:

– Как ты догадался…

– Кого искать? – понимающе закончил мою мысль сиятельный. – Начнем с того, что заряд был сделан профессионально. Чары заклинания настолько сильны, что рвут другие плетения, оставляя стабильной структуру самой бомбы. В этом ты успела убедиться, когда рванул тот вентиль, – благородный улыбнулся уголками губ. – Они отвечали за то, чтобы исключить возможность осечки. Далее: детали механизма тщательно обработаны и отшлифованы. Опять же использование серебра в пласт, толщина которого выверена до миллиметра. Новичок скорее всего взял бы в качестве барьера более дешевую медь, просто потолще. В учебниках по подрывному делу именно так и советуют делать многие авторы. Но только специалист на собственном опыте убеждается, что умозаключения теоретиков хороши на бумаге. Отсюда делаем вывод, что наш мастер – далеко не юноша: такой багаж накапливается не сразу. То есть это мужчина средних лет или крепкий старик.