Шенна - [51]

«Я представлю тебя королю, – сказал Кормак. – Только постарайся не учудить ничего такого, от чего я попаду впросак. Ты ведь небось часто слышала пословицы: “Войти в королевские покои и выйти из них – не одно и то же”, а еще – “Скользки полы во дворце”. Обе хороши, и кто их плохо выучит, тот об этом пожалеет». – «Не бойся, – ответила Сайв. – Мне всего лишь нужно предстать пред королем да получить разрешение говорить. А не скажу я ничего другого, кроме того, что благородный человек прибыл в дом моего отца в Мунстере и показал мне королевский перстень; что собирался покупать лошадей для короля и купил их его именем; что притворился передо мной, будто у него не хватает денег расплатиться за все, что он должен купить; что если я дам ему взаймы во имя короля три сотни фунтов на несколько дней, я сделаю этим одолжение королю, и королю это непременно станет известно; что я дала три сотни фунтов этому благородному человеку во имя короля, а мы с отцом остались без единого гроша; и что лишь власть короля в силах исправить то зло, которое причинили мне его именем». – «Ну хорошо, – сказал Кормак. – Только не говори ни единой живой душе, что́ у тебя на уме. Когда закончишь свой рассказ, заяви королю, что ты узна́ешь Шиги, как только увидишь, и если Его Величество соблаговолит послать людей тебе в помощь, ты отправишься на поиски и предашь его в руки правосудия». – «Я узнаю голову этого негодяя, даже если ее двадцать четыре часа будут варить в горшке с овсянкой, – ответила Сайв. – Уж я-то выбью из него все его притворство, обещаю тебе!»

Кормак подыскал ей ночлег. Затем поговорил с человеком, который управлял хозяйством короля, а тот всех знал. «Тут молодая женщина из Мунстера, – сказал Кормак. – И она утверждает, что некто взял у нее триста фунтов, а теперь она не может того человека найти, и потому пришла подать жалобу перед лицом короля». «Тяжело королю сыскать всех, – сказал управляющий. – Вот идет охота по всей Ирландии, – сказал он, – уже больше трех недель на какого-то еще злодея – и сдается мне, что он тоже с Юга, из Мунстера, – который совершил какое-то там преступление. И теперь мунстерцы изводят нас, донимают и мучают».

Кормак не произнес ни слова.

«Когда она хочет говорить с королем?» – спросил управляющий. «В любое время, какое только назначит сам король», – ответил Кормак, и золотая монетка скользнула из его руки в руку управляющего. «Останься здесь покуда», – сказал тот и вышел. Вскоре возвратился. «Пусть она будет здесь к полудню завтрашнего дня и получит справедливый суд. Здесь справедливость воздают и низкому, и высокородному. Да будет она здесь завтра к полудню, а все остальное предоставь мне».

Глава двадцать третья

К полудню завтрашнего дня оба были у дверей королевского дома. Вышел управляющий, увидел Кормака. «Где она?» – спросил он. «Вот она», – ответил Кормак с готовностью. «Пойдем, дочь моя», – сказал управляющий. Сайв отправилась вместе с ним. Они вошли в дверь, миновали длинный коридор. Потом прошли еще одну дверь и другой коридор. Вошли они в третью дверь. А за нею коридора не оказалось, а было поле – огромное, просторное, залитое солнцем, – только что сжали то поле серпом; и через него проложены дорожки, посыпанные песком. На дальнем краю поля стоял прекрасный величественный дворец. Управляющий подошел к дверям его. Сайв последовала за ним. Он осторожно постучал в дверь, и скоро ему открыли. Открыл им статный, осанистый, хорошо сложенный человек. На голове его была серебряная шляпа – или Сайв подумалось, что она серебряная. Но плащ на нем был шелковый, а топор на плече – начищенный, блестел, словно зеркало, и лезвие такое острое, что им бы можно лошади голову отсечь с одного маха. Они поговорили шепотом немного, потом мужчина с топором подозвал Сайв, и она двинулась за тем человеком, а тот, другой, остался снаружи.

Едва только Сайв ступила за дверь, глаза у нее так и вытаращились от изумления. Увидала она большие, просторные, высокие покои, и по каждой стороне сидели благородные люди. Все они были мужчины благообразные, солидные, видные, в шелковых плащах, с пряжками на башмаках, а на боку у каждого сабля. Впереди всех Сайв увидала мужчину, что был выше, крепче и краше всех присутствовавших. Его голову венчала золотая корона, а на ней торчали во все стороны маленькие зубчики. На вершине каждого зубчика был золотой шарик, а внутри каждого шарика сиял свет, что мерцал, как звездочка морозной ночью. Человек этот носил красный плащ – такой же красный, как был на Сайв в день ярмарки, а может, даже краснее. В правой руке он держал королевский жезл и сидел на широком высоком троне. И можно было подумать, что трон этот весь целиком и полностью сделан из витого золота. Увидавши того человека, Сайв сразу поняла, что это король, но не испугалась его и не смутилась, потому что вид у него был не гордый и надменный, а любезный, мягкий, благожелательный. Сам королевский трон стоял на помосте, каковой на полфута возвышался над полом. Рядом были еще два кресла, по одному с каждой стороны помоста, и на них сидели двое благородных людей. Это были старые мужи, убеленные сединами. У того, что справа от короля, были длинные седые волосы, отброшенные назад и струившиеся вниз по плечам, а грудь закрывала длинная седая борода. Он носил ярко-зеленый плащ