Шенна - [49]
– Зря они так, – сказал Диармад. – Но никогда не видывал я, чтобы они поступали иначе. Проси их кто-нибудь – они бы уж точно не торопились. Прибежать и погнать священника в дорогу без всякой нужды и необходимости! Где такое видано!
– Это все булавки не стоит, – сказал священник. – Я все равно пришел бы проведать тебя, узнать, нет ли вестей от Сайв – или хоть какого-то основания для этих слухов вокруг.
– Да я ни слова об этом не слыхивал, пока не явилась та женщина и не сказала, что Сайв повстречался скверный попутчик или что-то в таком роде.
– А что за скверный попутчик повстречался Сайв, она не обмолвилась? – спросил священник.
– Она не рассказывала, кто это. Она даже никак не описала его. Вот это-то меня с ума и сводит, – сказал Диармад.
– Судя по всему, – сказал священник, – вероятно, и все прочее она слышала – так же, как и я. Возницы пересказывали меж собою как великое чудо, что Кормак Нос тоже был в большом городе и что он и Сайв рука об руку трудились, чтобы поймать злодея. Оба они разыграли-де свою партию так точно и быстро, что и люди короля, и сам король удивились, как ловко они обставили это дело. После, когда Сайв получила шесть сотен фунтов вместо трехсот, какие у нее украли, сладилось меж ними сватовство, и нынче они уже женаты или вот-вот женятся.
– Ох ты, – сказал Диармад. – Ну и ну! Слышал ли кто подобное! Я думал, она не выйдет за него, будь у него богатства всей земли Ирландской. Как странен этот мир! Если все правда, это воистину удивительное дело. Но вероятнее, что для этой байки нет никакого основания. И немудрено – так просто быть не может.
– Мне нипочем не узнать, Диармад, – ответил священник. – Возможно, время расскажет нам об этом, и очень скоро. Время – лучший рассказчик. Я-то вот не удивлюсь, если окажется, что есть в этих слухах и крупица истины.
– Да как же так, святой отец, дорогой ты мой! – вскричал Диармад. – Что же ты такое говоришь? Ведь нет во всем приходе двоих более неподходящих друг дружке, чем эти двое! У Сайв все пошло б на лад, быть может, выйди она замуж за кого-нибудь серьезного, основательного, уравновешенного, навроде Шенны. Верно, и Кормак жил бы хорошо, женись на какой-нибудь тихой, спокойной, терпеливой женщине, которая позволяла бы ему поступать во всем как заблагорассудится. Но эти двое! Если они поженятся, быть между ними кровавой войне все время, покуда будут живы.
– Нипочем не узнать, Диармад, – молвил священник. – Сказать по правде, думаю, что дела меж ними гораздо лучше того. Кормак человек резкий, упрямый. Не сказал бы я, что и она ему в этом уступит. Однако же, несмотря на все это, возможно, если они женятся, случится так, что вместе друг с другом им будет лучше, чем с кем-либо еще. Я уже видел подобное.
– Ты многое видел на этом свете, отче, без сомнения. Но Сайв ты не знаешь как следует. Не мне бы говорить, но коль уж говорить про это, так ничего кроме правды, а лучше всего – истину. Не думаю, что есть в Ирландии хоть один живой человек, который управился бы с Сайв.
– За исключением одного, думаю, и впрямь нет, – сказал священник. – И вот еще что: нет на сей день ни единой живой женщины на суше в Ирландии, – а я бы сказал, что и среди ближайшего к ней народа, – кто подошел бы Кормаку, если уж Сайв ему не подходит, – а она подойдет. Отрежьте мне ухо, если это не так!
– Ох, святой отец, – сказал Диармад, – послушав тебя, подумаешь, будто в основании этих слухов есть какая-то правда.
– Может, потому, что возницы пересказывают этот случай слово в слово, трудно сказать, что в нем совсем нет истины.
– Я никогда и представить не мог, что подобное может случиться, – сказал Диармад. – Думал, что Сайв лучше утопится, чем выйдет за него замуж. А еще думал, что, стой она на дороге, он и не взглянет в ее сторону, даже если бы, кроме нее, никого больше в Ирландии не осталось. Часто я слышал, как про Сайв говорят, будто нет на свете ни единого мужчины, который бы нравился ей меньше его, и про то, что нет в Ирландии человека отвратительней его. Если эти двое поженятся, это превзойдет все, что я в жизни видывал!
– Может статься, – сказал священник, – если к ней теперь такое доверие и от людей короля, и от самого короля за то, что она так прекрасно устроила поимку того злодея, и если она получила шесть сотен фунтов в уплату, Кормак и сам убедит себя, что следовало б наконец посмотреть на ту сторону дороги, где она стоит, и что лучше уж ему глядеть в эту сторону, чем в другую. А возможно, увидевши Кормака в подобном настроении, она пожелает уверить себя, что встречаются на свете мужчины и отвратительней этого.
– Ха-ха-ха! – сказал Диармад. – Ну, насмешил, святой отец! Как знать, может, всё лучше, чем нам кажется? Человек порой и не ведает, что есть такое, что не по нутру ему хлеще смерти, а может обернуться его главной удачей.
При этих словах в дверь вошел не кто иной, как Большой Тинкер.
Глава двадцать вторая
Большой Тинкер был человек широкоплечий, длиннорукий, смугловатый. Жилистый, сильный мужчина. Лицо ему чуть побила оспа, а бороды почти не было вовсе. Глаза слегка навыкате. Нос длинный, щеки впалые, челюсть и рот хорошо очерчены. С радушием ждали его в любой компании, потому что он всегда потешал каждого и для всех находил радость и веселье.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Джеймз Стивенз (1880–1950) – ирландский прозаик, поэт и радиоведущий Би-би-си, классик ирландской литературы ХХ века, знаток и популяризатор средневековой ирландской языковой традиции. Этот деятельный участник Ирландского возрождения подарил нам пять романов, три авторских сборника сказаний, россыпь малой прозы и невероятно разнообразной поэзии. Стивенз – яркая запоминающаяся звезда в созвездии ирландского модернизма и иронической традиции с сильным ирландским колоритом. В 2018 году в проекте «Скрытое золото ХХ века» вышел его сборник «Ирландские чудные сказания» (1920), он сразу полюбился читателям – и тем, кто хорошо ориентируется в ирландской литературной вселенной, и тем, кто благодаря этому сборнику только начал с ней знакомиться.