Шенна - [31]

ШИЛА: Уж точно не Микилю спасибо за то, что ничего не вышло.

ГОБНАТЬ: Да вы только послушайте ее! Сама же недавно говорила, что это из-за Микиля и его оплошности сватовство расстроилось.

ШИЛА: Я говорила, что ничего хорошего не было в том, чтоб это сватовство затевать. Я и сейчас так говорю. Но это же не значит, будто Микиль не старался изо всех сил. И Шивон старалась изо всех сил. У обоих, правда, ничего не вышло. Интересно, что сказала Сайв, когда услыхала, что сватовство Майре расстроилось точно так же, как и ее собственное.

ПЕГЬ: Чудны́е слова сказала. Сайв сказала, что это она расстроила сватовство и что сколько раз еще Шенна ни будет свататься, все расстроится точно так же – из-за того, что не женился он на ней.

КАТЬ: Вот противная! Ну да что ж ее ругать – ничего бы хорошего не получилось, кабы он по несчастью на ней женился.

НОРА: А спорим, он не повел бы себя с ней неправедно – точно так же, как и с Майре Махонькой?

ГОБНАТЬ: Слушай, Нора, незачем про это спорить. Уж ей-то ничегошеньки не грозило. Я тебе скажу так: даже сам Лукавый Старикан не сумел бы эту Сайв ничем обидеть.

КАТЬ: А если б и смог, он еще сам бы за это поплатился. Такая Сайв обошлась бы с ним хуже закона.

ГОБНАТЬ: Вот тогда он бы сам уплыл за море, лишь бы от нее спастись.

КАТЬ: Интересно, как бы такую мог напугать Рогатый?

ГОБНАТЬ: Помяни мое слово, Кать, такое мое мнение: она б ему ни чуточки не уступила. Он бы ее напугал – и она б его напугала. Вцепилась бы ему в рога или в козлиную бороду. Тогда он бы еще поискал, как от нее отвязаться.

НОРА: А как же хвост? Если ее уколоть раз-другой тем когтем, думаю, вот бы уж она заорала!

ГОБНАТЬ: Вот те крест, Нора, скоро ты меня перещеголяешь. Я-то совсем позабыла про коготь. Думала, она плеснет ему горячей водой прямо промеж глаз.

НОРА: Ух! А что б ему бояться горячей воды, раз он явился из такого теплого места?

КАТЬ: Вот она тебя и обставила, Гобнать.

ГОБНАТЬ: Уж точно, больше ничего не скажу.

ШИЛА: Это хорошо, а то я бы скоро опять испугалась. Как жалко, что бедному Шенне еще столько всего предстоит.

ГОБНАТЬ: Почем тебе знать, Шила, что в точности ему предстоит?

ШИЛА: Как же так, Гобнать?

ГОБНАТЬ: Откуда ты знаешь, что он вообще вернулся?

ШИЛА: Ну как же, он ведь заключил сделку?

ГОБНАТЬ: Должно быть, как недавно и сказала Кать, он уж так перепугался, когда его заставили зареветь, что решил не возвращаться и не требовать соблюдения сделки, – из страха, что его опять реветь заставят?

ШИЛА: Да слушайте лучше! Он вернулся, Пегь?

ПЕГЬ: Погоди немного, Шила, милушка, и услышишь все в точности так, как и случилось.

Глава четырнадцатая

ПЕГЬ: Как я уже недавно сказала, когда Сайв, дочь Диармада Седого, поняла, что сватовство Майре Махонькой расстроилось, она всем и каждому наболтала, что именно она его расстроила – и расстроила как раз по той причине, что Шенна обещал жениться именно на Сайв.

С ней никто не спорил. Были такие, кто ей поверил, а были такие, что и нет. Но поверил ей кто или нет, страху никакого, что хоть кто-нибудь взялся бы с нею что-то обсуждать. Сайв вечно бахвалилась, что уж она-то поважнее всяких выскочек вроде Девы с Крепкого Холма или Норы с Плотинки. А что до Майре Махонькой, то Сайв была уверена: Майре слишком себя уважает, чтобы говорить, будто выйдет замуж за мужчину, который обещан другой.

ШИЛА: Ух, вот ведь злодейка!

ПЕГЬ: И вот же как вышло, Шила. Сайв стала рассказывать эту выдумку так часто, что – при том, что ей никто не возражал, – надо полагать, она и сама в конце концов в нее поверила.

ШИЛА: Да как же она могла поверить, что Шенна обещал на ней жениться, если он никогда ей такого не говорил?

ПЕГЬ: Ничего удивительного, Шила, – уж как легко и просто мы порою верим в то, что нам нравится, особенно если так упрямы, что никто не рискнет дать нам совет ради нашего же блага, а если б и дали, мы б его не приняли.

ГОБНАТЬ: То же самое случилось с Коном, сыном Шона Младшего. Возвращался он как-то вечером домой из города, да задержался где-то выпить, пока не прошла едва ли не вся ночь. И вот собрался Кон домой, да испугался, что мать станет бранить его, что вынудил ее всю ночь сидеть у очага, его поджидаючи. И вот он не придумал ничего лучше, чем притвориться, будто увидел на широкой дороге призрака. Мать ему поверила, потому как слава у этого места была веселая. И стоило любому соседу прийти в гости, еще долгое время после она заставляла Кона рассказывать эту байку. И вот чем дело кончилось: Кон стал так бояться призрака, что больше никогда не выходил в ночную пору на Широкую дорогу, чего бы ему за это ни обещали.

ПЕГЬ: Верила в это сама Сайв или не верила, только многие соседи ей поверили сразу, а чуть погодя поверили все. Видно, посчитали, что раз между Диармадом и Шенной было столько уговоров насчет кожи, то, вероятно, имелось там и еще какое-то обещание. Так или иначе, они решили для себя, что свадьба Майре Махонькой расстроилась из-за Сайв. А потом, когда соседям приходило на ум то памятное посещение Диармадом дома Шенны, все понимали, что, возможно, Диармад не так и заблуждался, как люди сперва думали. «А, – говорили соседи, – и призрак, и пука – всяк свое дело знает».