Шелковые шпоры - [6]
Когда котелки опустели, Джесмин собрала их и пошла к пруду мыть, чтобы не пачкать воду в роднике. Эта двенадцатилетняя девочка была самой спокойной, одной из тех натур, которые всегда видят, что надо сделать, и тут же засучивают рукава. Она привыкла к труду. Впрочем, как и все остальные. Разбой казался пустяком по сравнению с их прежней работой, но они не взялись бы за него, будь у них возможность выбирать. Выбор! Раньше у них было хоть что-то; лишившись последнего, они принялись грабить поезда и дилижансы.
Блейз негромко запела. Голосок у нее был чистый и высокий. Остальные подтянули. За долгие дни и ночи, проведенные вместе, они научились сплетать воедино и голоса, и жизни. Джесмин вернулась и присоединилась к хору.
Слушая песню, Хармони ощутила шорох за спиной. Заложник! Она натянула маску и стремительно обернулась. Парень сидел в тени и смотрел на детей. Выражения его лица было не видно, и это ее обрадовало. Значит, и он не сумеет рассмотреть в темноте девочек, освещенных причудливыми отблесками костра. Девушке хотелось как можно дольше скрывать, кто же они на самом деле. Ему вообще не следовало смотреть на них. Он не привык выполнять приказы, но где же ему было привыкнуть. Кто осмелится приказывать богатому?
Надо было встать и что-то сделать с ним. Но что? Она не знала, как следует обращаться с заложниками. Можно было навести на него пистолет и заставить повиноваться, но двигаться не хотелось. Она слишком устала. День был очень трудный, но здесь они в безопасности. Все было бы хорошо, если бы не этот чужак. В конце концов, он не пытается бежать. Пока не пытается.
А вот они убежали от своего прошлого. По крайней мере, им так казалось. Но оно шло за ними по пятам. Остались злоба, страх, заботы. Она поглядела на девочек и снова сняла маску. Все они живы, здоровы и свободны. Чего еще желать?
Много чего. Но как этого добиться… Она вздрогнула от холода и подумала, что скоро наступит зима. Правда, здешние морозы не сравнишь с чикагскими. Тут не замерзнешь до смерти. Но смерть все еще преследует их. Она таится в их грустных глазах, в памяти, является им в ночных кошмарах. В виде Айшема Торнбулла. Девушка плотнее закуталась в одеяло, прислушиваясь к слишком тихим, слишком печальным голосам. Дети выросли до срока. И не удивительно. Она опустила глаза и потрогала неровный шрам на тыльной стороне правой руки. Эта рана не зарастет никогда.
Она поскорее убрала руку, потому что ненавидела все, связанное со шрамом, и рассеянно посмотрела в костер. Уютное пламя несло свет и тепло, скрашивая холодную ночь в пустыне. Но мысли Хармони уже были далеко отсюда. Язычки огня напомнили ей жаркие, высокие пламенные столбы… Слезы наполняли ее глаза, а дым – легкие. В ушах стояли вопли.
Огонь вырвался из-под контроля и принялся пожирать все на своем пути. Женщины и девочки, матери и дочери бились за запертой дверью фабрики. Хармони звала на помощь, ее голос сливался с голосами остальных. Но помощь так и не пришла. Они сгрудились в кучу у дверей, топча друг друга и потеряв всякую надежду на спасение.
Поняв, что стоять здесь бесполезно, Хармони вырвалась из толпы и оглянулась в поисках другого выхода. Языки пламени лизали глухую фабричную стену и склады готовой одежды. Где управляющие? Где владелец, Айшем Торнбулл? Где пожарные?
Но она знала, знала, что фабрика никому не нужна, а то, что здание располагалось на южной окраине города, усугубляло дело. Даже если кто-нибудь и вспомнит об их существовании, все равно не ударит палец о палец!
Хармони было двадцать шесть лет, и она считалась здесь одной из самых старших. Это налагало на нее ответственность. Объятая страхом, она все же пыталась сохранить ясность мысли. К ней подбежало несколько девочек-учениц. Они кашляли, плакали, маленькие тельца дрожали от ужаса. Стоя посреди кромешного ада, она прижала их к себе. Спасения не было. Крики отчаяния и агонии мешали сосредоточиться.
Вдруг Хармони вспомнила об отделенной от основного помещения маленькой конторе, редко использовавшейся хозяином и приспособленной под временный склад. Только вчера она относила туда ящики, нечаянно опрокинула штабель и, подбирая рассыпанное, обратила внимание на небольшое, замазанное краской окошко. От этой мысли бешено заколотилось сердце. Она быстро собрала девочек и увела их прочь от двери.
В случае ошибки они умрут вместе, но если она права, их ждет избавление. Вбежав в контору, она поняла, что окно выше, чем казалось. Но дыма здесь было немного. Дети помогли ей соорудить кучу из ящиков. Она вскарабкалась наверх. Острые края царапали ноги. Вот и наглухо забитое окно. Открыть его нечем. Жар и крики, доносившиеся из соседней комнаты, заставили ее действовать. Хармони обмотала шалью правую руку и ударила кулаком в стекло, не обратив внимания на глубокий порез и хлынувшую кровь… Девочки одна за другой пролезали в дыру. Кое-кто пытался позвать своих матерей, оставшихся в других комнатах. Пришлось пообещать, что она сходит за ними. К счастью, это был первый этаж; тем не менее детям пришлось прыгать. Когда все выбрались наружу, она спустилась и бросилась к двери. В быстро заполнявших контору клубах дыма ничего не было видно, а нестерпимый жар не позволял сделать ни шагу.
