Шеф Пьер - [4]

Я превращу ее жизнь в ад. Я буду наезжать на нее за все, что она будет делать неправильно, буду смущать ее, пока она не уйдет. Никакая прославленная официантка не будет контролировать меня.

Я поднимаю свой стакан с виски и покручиваю его в руке, только и думая о невыносимой женщине, которая осмелилась бросить мне вызов.

— Долго она не продержится, — говорю я и поглаживаю большим пальцем лицо Евы.

Ева улыбается мне с фотографии, которую мы сделали, пока были в отпуске на острове Гамильтон. Это одна из лучших фотографий, которые мы сделали, прежде чем она умерла.

Я осторожно ставлю фото в рамке на стол возле своего кресла и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою потрясающую жену и ее самую красивую улыбку, которую я когда-либо видел.

— Я скучаю по тебе, — говорю я, поднимая стакан и выпивая все залпом.

Ева не двигается. Она просто продолжает смотреть на меня. Улыбающаяся, счастливая и влюбленная.

Подняв бутылку, я, забыв про стакан, начинаю пить прямо из горла.

Мой путь к бессмысленному и бесчувственному забвению сегодня длится слишком долго. Темнота недостаточно быстро поглощает меня. Мое сердце все еще бьется, и я хочу, чтобы это прекратилось, чтобы я смог наконец-то встретиться со своей любовью.

Я хочу, чтобы биение моего сердца стало слабее, закрыть глаза и уплыть в темноту. Мрак душит меня. Я вижу темноту повсюду.

Я сижу в тишине и слушаю собственное дыхание, погружаясь в бездонную пропасть горя и обиды, не в состоянии убежать от волны, утягивающей меня вниз. Мне едва хватает воздуха. Этот океан боли не позволяет мне вернуть ощущение себя.

— Je t’aime[5], — бормочу я фотографии, поднимаю бутылку и делаю еще глоток.

Гудение в голове становится желанным отвлечением от зияющей дыры в моем сердце.

Гостиная постепенно теряет свою теплоту. В ней не осталось даже напоминания о цветочном аромате Евы. Остались только ее фотографии, украшающие стены, как воспоминания о всепоглощающей любви, которая связывала нас.

Мрак кольцом стягивается вокруг меня, мои чувства притупляются настолько, что довольно крепкий виски становится безвкусным.

Я поднимаю бутылку и допиваю то, что осталось, смакуя жжение, которое ласкает мое горло.

Мои глаза медленно закрываются, принося благословенную темноту. Я стараюсь, чтобы мои счастливые воспоминания о Еве были последним, что я увижу, прежде чем отключусь в пьяном угаре. Вспоминаю жену, как мы танцевали под звездами, завернувшись в прохладный вечерний воздух, пока наши тела двигались как единое целое. Сладкое прикосновение ее мягких губ к моей шее, музыка, заполняющая все вокруг, нежный шепот, когда я притянул ее к себе, очаровывая ее своей любовью.

— Je t’aime, — бормочу еще раз, закрывая глаза.

Блуждая где-то между жизнью и смертью, я роняю бутылку. С глухим стуком она падает на поблекший серый ковер, и только это дает мне понять, что я все еще жив.

Возможно, завтра я воссоединюсь с моей любовью, и, может быть, тогда я, наконец-то, смогу дышать.

Глава 3 Холли

Сорок минут в пути между городом и домом позволяют мне подготовиться. Сегодня понедельник, и у меня начинается недельная стажировка, прежде чем я стану метрдотелем.

Чего я не жду с нетерпением, так это встречи с Пьером. Он высокомерный кретин, и я не уверена, что сработаюсь с ним. Если смогу пережить эту неделю обучения, значит, все будет хорошо.

Я добираюсь до парковки рядом с «Тейбл Уан», и, припарковав свою машину, иду пешком. «Тейбл Уан» находится рядом с Оперным театром, и ресторан когда-то был одним их лучших в Сиднее. Но после потери звезды Мишлен он стал уже не так востребован, как раньше.

Стуча каблуками по тротуару, я чувствую, что мое сердце бьется, как сумасшедшее. Что, если после сегодняшнего вечера я не смогу смириться с высокомерным поваром и захочу все бросить?

Какой пример я покажу Эмме? Не очень хороший.

Поэтому, направляясь в сторону ресторана, я торжественно обещаю себе, что как бы мне ни было тяжело и некомфортно работать с высокомерным французом, я не собираюсь отступать. И я не позволю ему выгнать меня с этой работы.

Добравшись до стеклянного фасада ресторана, я вижу Ангуса внутри, разговаривающего с сотрудником. Стучу в дверь, и, когда он замечает меня, поднимает палец, показывая подождать немного.

Волнуясь, я разглаживаю юбку, убеждаюсь, что мой пиджак застегнут, и провожу рукой по волосам.

— Привет, Холли, — говорит он, открывая дверь и отступая на шаг в сторону, что я могла войти.

— Привет.

— Выглядишь взволнованной, — говорит он, отчего я начинаю чувствовать себя еще более нервной и неуверенной.

Я слегка улыбаюсь, отвожу от него взгляд и киваю.

— Я покажу тебе комнату для персонала, где ты сможешь оставить свою сумку. Обслуживающий персонал уже начал приходить, мы дождемся всех, а затем представим тебя.

Ангус закрывает входную дверь позади меня, указывая рукой мне направление к задней части ресторана.

Я прохожу вглубь ресторана, и до меня доносятся превосходные запахи.

— Боже, как вкусно пахнет, — говорю я прежде, чем понимаю это.

— Это томатный соус Пьера. Один из лучших, что я когда-либо пробовал, — отвечает Ангус.

Мы проходим мимо открытой кухни, где Пьер, стоя над плитой, добавляет ингредиенты в огромную серебристую кастрюлю. Его волосы собраны в небольшой хвост на затылке, одет он в черно-белую поварскую форму.