Щукинск и города - [42]

Нет! Ну почему она должна уходить из собственного дома?! У всех есть дома, а она будет бомжихой? Это несправедливо… Таня будет тут жить… на Таню почему-то не действует… просто надо обследовать всё помещение, продвигаться не спеша, очень медленно, и если что — сразу же отсюда бежать… а если нет никакой опасности? Надо быть полнейшей идиоткой, чтобы уйти, даже не убедившись… так. Сейчас она высунется в гостиную, если там чисто, сразу же проверит мамину комнату, чтоб не расслабляться… самое главное — всегда помнить о том, что выскочить из дома проще простого, не важно, стена перед тобой или окно… по привычке всегда хочется выйти в окно, дурацкая память того тела… грубого физического тела, как говорил Станиславский, а кстати! Это может оказаться полезным… «Надо сплести вместе паутинки чувств, чтобы противопоставить их силе грубых мышц. Жить на сцене не линией тела, а линией духа! Оправдывать действие изнутри, сплетать паутинки… и тогда действие станет продолжением чувства, а не привычкой грубого аппарата мышц…» Ну и что это дает… нет, всё правильно, только какие у неё мышцы? А её чувства как раз и пугаются стен. Хотя, может быть, это пугаются не чувства, а память мышц… то есть надо развивать чувство, что мышц нет… легко сказать! В момент сильной опасности напрочь забываешь всё умное и пытаешься поступать как живой… сколько раз уже так было… ладно, просто надо держать окно в поле зрения…

Уфф… в гостиной всё нормально… только куда-то пропал диван, похоже, она собирается вынести из дома всю мебель… нет, об этом лучше не думать, сейчас лучше не злиться, теперь к маме… а это ещё что… что за звуки? Доносятся из собственной комнаты… там кто-то есть! А если ОНО там?! Бежать?! Боже мой, боже мой… нет, нет, начинается паника, так нельзя! Успокоиться! Спокойно… глаза не щиплет, дышится нормально, всё нормально… Голоса?! Да там же просто люди… в её комнате люди! Таня кого-то оставила ночевать, ну конечно… фу-у… сердце выскакивает… в мамину чуть позже, надо прийти в себя… и надо посмотреть, что там за люди… но не забывать об осторожности… хотя очень спокойный запах… такой гладкий и нежный… он чувствуется даже через дверь, там нет опасности… Да они же… двое… голые мужчина и женщина…

Запах… запах… запах… этот запах… где она… даже не заметила, как оказалась прямо над ними… лицо женщины рядом с её лицом, такое красивое, такое… ооооо… питательный запах, самый лучший из всех… так приятно… как это странно… что раньше такого не было… одни собаки…

Одесса

[8 apr 2006 | 10:12 pm]

жизнь полна компромиссов

Ну вот я и в Одессе. Но радость встречи с любимым городом мне отравляет Кристина. Конечно, не со зла, просто она хорошо подготовилась к путешествию — откопала в Интернете кучу статей про Одессу и уже составила план осмотра достопримечательностей. То и дело спрашивает — знаю ли я, где находится Воронцовский дворец? Знаю. А Оперный театр? Знаю. А в каком году он был построен и как звали архитектора? Иди ты на хер, Кристина!!! Но… я молчу.

Потому что так устроена жизнь (по крайней мере моя) — всегда или чего-нибудь сильно не хватает, или явный перебор. Вот даже в детстве. У меня были интеллигентные родители-врачи, но папа постоянно покупал мне пластмассовых солдатиков. Я знал, что детям положено играть, и поэтому безропотно расставлял их на полу, но вот что было делать дальше? Я задумывался… вернее, сидя на полу, я погружался в тупую прострацию, а потом оказывалось, что у моих солдатов отгрызены головы. Я сгрызал им головы неумышленно, но это повторялось снова и снова… просто я был задумчивым ребёнком. Папа стал бить меня ремнём, и мама не возражала. Вздыхая, она объясняла мне, что человек должен нести ответственность за содеянное. Меня наказывали, но продолжали покупать солдатиков. А я не знал, что не люблю в них играть… Иди ты на хер, Кристина! Где гармония в этом мире? Почему нельзя приехать в родной город и побродить одиноко? Зайти к друзьям… хотя какие друзья? Не посещать же одноклассников. Да. Здесь нет друзей. И там нет. Нигде нет. Только моя Кристина.

Мы прилетели около полуночи, город лежал во тьме, только на центральных улицах через один теплились фонари — так было и раньше, но есть и отличие — теперь среди кромешной тьмы то и дело высвечиваются (и вызвучиваются) островки уличных кафе, их очень много, и если они не пустуют в прохладную апрельскую ночь, что же тут летом творится? Воздух пахнет морем, океан пахнет совершенно иначе (по мне, так он вообще не пахнет), что и говорить… это запах моего детства. Пока мы ехали в гостиницу «Красная», таксист лет сорока со слезами на глазах поведал историю своей жизни — он любит жену и ребёнка, но его мама задалась целью испортить им жизнь и у неё получается, на днях жена бросила беднягу…

В самой роскошной гостинице города нас встретил пыльный швейцар, именно так — когда он распахнул двери, от его шелковой ливреи взлетело облако пыли. Гостиничный холл освещался тусклым светом, повсюду печально лежали плешивые ковры. Центральную лестницу обрамляли херувимы-негры с отбитыми носами, зато обильно крашенные черным лаком, ужасно блестящим. Проходя по коридору второго этажа, я машинально взглянул в огромное зеркало и ничего там не увидел, даже сердце ёкнуло… но сразу же понял, что зеркало весьма антикварное, в патине. На стенах (некогда красных) висели большие пейзажи в золоченых рамах, примерно одного содержания — пасутся барашки, плывут облака, пастушок либо играет на дудочке, либо страстно сжимает пастушку. Всё это напоминало жилище обедневшего аристократа, виллу в упадке, и даже рисовался портрет — старикашка тянет к тлеющему камину ноги в аккуратно заштопанных носках… но главное — ванна! На ней мы обнаружили (вернее, обнаружила Кристина) желто-серые подтеки. Горничная спокойно объяснила, что это — въевшаяся грязь, которая не отмывается. В том смысле, что такая грязь — не грязь, и ванна практически чистая. Кристина возмутилась, и очень расстроилась, и потребовала другой номер. Но свободных люксов не оказалось. Тогда Кристина решила перебраться в другую гостиницу и стала нервно засовывать в чемодан свои вещи. Я сомневался в успехе мероприятия, наверняка в другой гостинице нас ожидали другие сюрпризы. Ах, Одесса! Как всё это знакомо, как мило, как по-одесски… но Кристине кажется, что за триста баксов она имеет право на чистую ванну, как она ошибается… Кристине не помогут экскурсии и осмотр памятников старины, дух нашего города ей никогда не прочувствовать…