Щукинск и города - [19]

Солнце лупит в стекло, и в комнате такая теплынь… отличный денек, хорошо бы немного прогуляться, но вставать неохота, даже глаза открывать неохота, такое чувство, будто он загорает на пляже… мысли вяло растекаются по подушке, Джек прямо чувствует их… такие вязкие ручейки туда-сюда… «неужели?»… «а вдруг и правда…»… «да нет, фигня это всё…»… «да непохоже, вроде мужик нормальный…»… «а, непонятно…»… и всё в таком роде. Как будто не мозги у него, а какая-то жидкая резина… но всё равно, это приятное ощущение… вот только от этих простыней пованивает духами Трейси… фу.

Билл наглухо засел в Интернете, и это уже напрягает… даже не из-за комнаты… а просто вся эта неопределенность начинает действовать на нервы… да уж, не стоит лукавить — Билл его зацепил. И если он теперь передумает, будет обидно… нет, даже не то. Если вчерашний разговор лопнет, как мыльный пузырь, ну да… как пузырь — такой здоровенный, важный и радужно-переливающийся пшик… вот спишется сейчас со своими, они отсоветуют… и что?! А ничего. Будет как с той железной дорогой, после которой он надолго возненавидел отца… а может, и навсегда. Правда, отцу его ненависть была до одного места, а Биллу тем более. Сядет в свой BMW и привет… сестра опять приснилась, на этот раз совсем молоденькая, как будто он гуляет с ней за ручку вдоль набережной… А эта игрушка, железная дорога, на всю жизнь запомнилась. Ему было года четыре или пять… и мама сообщила по большому секрету, что на день рождения отец купил ему железную дорогу. А в детском саду тоже была железная дорога, но детям её не давали, играть разрешалось только с воспитательницей, а это неинтересно. Причем, как сейчас помнит, мама сказала об этом зимой — за окнами падал снег и деревья стояли такие пушистые… а день рожденья у него в июле, выходит, он полгода ждал… и старался себя хорошо вести, слушаться взрослых. А перед засыпанием каждый раз представлял, как он с ней играет, и соседу Мишке рассказал, не удержался. И вот, когда торжественно распечатали коробку, что же там оказалось?! Прямые деревянные рельсы, по которым вручную надо катать тяжеленный деревянный паровоз с нарисованными окнами и дверьми… ужас. Почему он решил, что ему подарят ту удивительную дорогу, где почти настоящие пластмассовые вагончики ездят на батарейках по кругу? Где есть мосты и туннель? «А я думал, будет как у нас в садике…» — скривился Мишка, и это была уже последняя капля. Обманули, унизили, опозорили перед гостями! И улыбающаяся ряха отца, розово-щетинистая, ненавистная, заслонила весь мир… и он ударил её кулачком, потому что этот гад над ним издевался специально! Потом он сломал деревянные рельсы, в истерике топтал вагон, но хрен растопчешь такое… И почему-то злился только на отца, фрейдизм в чистом виде… Размазывая сопли, остервенело футболил по комнате паровоз, гости незаметно исчезли и отец взялся за ремень… выпорол и поставил в угол. А бабушка шамкала рядом, что в её бытность штавили голыми коленями на шухой горох, и как же ему не штыдно, што та, другая игрушка штоит што рублей и откуда у них штолько денег… а он рыдал взахлеб, задыхался соплями и странно, что от невыносимой обиды не лопнуло тогда сердце… и пожалуй, в его жизни больше не было таких глобальных разочарований.

А вот сейчас то самое… главное, вчера, когда они обсуждали эту поездку, Джек вел себя так, что не больно-то и надо… а теперь лежит в комнате Трейси, и закрытыми глазами видит только оранжевое… это мясо век, освещенное солнцем. А откроешь — и всё, что тут напридумалось, мигом упрется в салатовые обои в цветочек, в зеркальный трехстворчатый шкаф, набитый всяким её дерьмом, в картину художницы Рябоконь, изображающую спящего кота, на котором трахаются мыши…

Даже если не удастся забрать эти масонские цацки, Джек получит достаточно… а при удачном раскладе — сто тысяч долларов! Купит трейлер и уедет куда-нибудь на побережье… но сначала разведется с женой. Или купит мобильный дом в недорогом штате, а можно и в Арканзасе, в Булшоалз, например… хотя сколько можно этих бычьих названий? Булспрингз, Булшоалз, Булвиль ещё на двадцать третьей дороге… Булшит[4] только нет, а что, тоже неплохо звучит… можно поселиться на берегу водохранилища, в Норфолке… чушь какая, как будто в этом дело… хотя дом, конечно… да всё херня! Свалить отсюда хоть ненадолго, вот в чем кайф, да ещё за чужой счет… ну сколько можно насиловать Интернет?! В конце концов, это неприлично, у Джека тоже могут быть дела в Интернете… нет, так лежать невозможно…

— Дже-ек, ты не спишь? Ну как самочувствие?

— В порядке. Собираюсь встать и прогуляться немного…

— Джек, ты обдумал моё предложение?

— А что, оно ещё в силе?

— Я думаю, нам надо ехать в Одессу. Конечно, прошло много времени… но всё равно стоит рискнуть. Меня больше волновала этическая подоплека данного вопроса, но теперь я спокоен. Понимаешь, я ведь являюсь Прошлым Мастером своей ложи в Рочестере, а это очень высокий титул и ко многому обязывает… и это ещё не всё, я также являюсь офицером Шотландского Устава Северной Юрисдикции, причем тридцатой степени, недавно меня избрали Рыцарем Черно-Белого Орла, это тоже, знаешь ли… ты нормально себя чувствуешь, Джек? Ты закрыл глаза, может быть, мне уйти…