Шассе-Круазе - [59]
– Допустим. А все остальное? Тебе не жалко будет расстаться с даренным тебе Опытом?
– Почему расстаться? То, что прожил, обязательно где-то остается. Пусть в смутных образах, в снах, в паутине каждодневности. В звездном небе, наконец. И я тебе за этот опыт очень благодарна. Никакой опыт не бывает напрасным. Это как в стихах. Ты знаешь, что такое стихи? «Не бывает напрасным прекрасное…» – процитировала Лора. – Не помню, как дальше…
– Но ты избранная. – Беа в волнении металась в пространстве между сестрой и матерью. – Я рассказала тебе о бессмертии. О других мирах. Я дала тебе шанс обрести новую метафизическую родину. Космическую. Перестать быть бесцельным скитальцем, лишенным смысла. И ты хочешь этот шанс упустить?
– Ну и какой в этом смысл, если я абсолютно одинока в этом знании? Если я не могу никому облегчить этим душу, залечить раны, избавить от страдания? Даже надежды дать не могу! Зачем-то этого не дано знать человеку. И уверена ли ты, Беа, что имеешь право вмешиваться в мою жизнь? И если да, объясни мне смысл такого вмешательства.
– Я спасла тебя. По крайней мере, дважды.
– Наверно, это было зачем-то нужно. Но, похоже, ты сама не знаешь зачем. Ну не затем же, чтобы познакомить меня с мамочкой! Мы друг другу не нужны, это очевидно. И никаким «биологическим инстинктом» это не оправдано. По поводу спасенных жизней… Здесь и без тебя имеется масса случаев – опоздал на работу и не взорвался со всеми; заболел и сдал билет на самолет, который разбился; зазевался на зеленый свет светофора и не попал под колеса пьяного водителя, ну и так далее… Неужто за всем этим стоят «пришельцы» вроде тебя?
– Не знаю. Я здесь ради тебя.
– Или ради себя. Ведь, погибни я под сорвавшимся карнизом, наверно, и с тобой, там, что-нибудь изменилось бы?
– Там таких, как я, связанных пуповиной с кем-то здесь, не так уж много. И мне дана была возможность вернуться.
– И ты точно знаешь зачем?
– Нет.
– Вот именно. А я тем более не знаю. И я остаюсь здесь. В отличие от тебя. Так дай же мне возможность прожить то, что мне суждено. Без вмешательства сверхъестественного. Без знания, которое никому другому из моих земляков неведомо. Я сама – земляк! Понимаешь? От слова «Земля». И мать мне нужна земная. А эту, вновь обретенную, можешь забирать себе. У тебя ведь другой нет.
– Другой нет, – согласилась Беа.
– Ну вот и не нарушай порядок. Оставь несовершенным – несовершенное. И объединись с совершенством.
– Ты хотела бы забыть о моем пребывании здесь?
– Вот именно.
– Насовсем?!
– А что, можно только чуть-чуть помнить о бессмертии?
– О бессмертии можно только знать. Или не знать. А вот о наличии сестры…
– Ты сама себе противоречишь. Если я буду помнить о наличии такой сестры, неизбежна память и о том, что с ней связано. В том числе и о бессмертии. Боюсь, что у меня нет выбора.
– Есть. И ты его сделала. Мне он непонятен, но этот факт его не отменяет.
– Он тебе непонятен, потому что ты не человек. И никогда им не была.
– Возможно.
В воздухе вокруг них, который, казалось, был наполнен электричеством, повисла звенящая от напряжения тишина.
– Она права, – вмешалась вдруг Агата, хранившая до этого молчание. – Я ей совершенно чужой человек. Упущенное нельзя нагнать в принципе. Законы физики действуют и в человеческих отношениях. Ты, похоже, за мной прислана. И без всякого выбора.
– Ну что ж, – согласилась Беа, – это ваше решение. Обоюдоострое, как у вас говорят. Но прежде чем попрощаться, я все-таки прикоснусь к сестре «нетленной дланью» и дам ей возможность прожить счастливую земную жизнь, раз уж она так за нее держится. И ее возлюбленному тоже. И вспомнишь ты обо мне, Лора, только перед самой смертью. Это облегчит тебе переход туда – ведь все религии существуют только для этого.
Глава 21
Всевсевсе. Приговоренные
День выдался как на заказ – веселое курчавое небо, полыхающие краски отцветающего лета, теплое неназойливое солнце.
Питер торжествовал – наступил его день. Судьба была на его стороне. Событие было придумано и организовано практически в его, Питера, честь, все элементы сошлись – дебильные дети, городская бюрократическая верхушка, срано-либеральная артистическая тусовка, иностранные гости. То есть все те, кого он ненавидел, против кого боролся. Брейвик мог ему позавидовать со своим бездарным молодняком.
Подготовился Питер тщательнейшим образом – автомат Калашникова идеально укладывался в футляр саксофона. Одна из организаторш этого сборища была его бывшая любовница, художница-перформансионистка, перешедшая на сторону врага – ее страстью стали эти недоделанные дети, на которых государство растрачивает его, Питера, налоги. Она и его пыталась привлечь к этой бездарной деятельности, но в этом случае Питеру не хватило сил играть в «человеколюбие», брезгливость и ненависть к уродству оказались сильнее. Теперь ему пришлось сделать ход назад, разыграть раскаяние и выказать желание поучаствовать во всей этой хренотени. Должен же был кто-то провести его на этот шабаш олигофренов через все кордоны охраны. Наивная дура Томки с ее расплавленными художественными мозгами прям растрогалась, когда ей позвонил ее бывший «скакун Пол», предложив свои музыкальные услуги.
Когда-то она учила его искусству танца. И он был в нее влюблен, как может быть влюблен мальчик в свою учительницу. Потом их пути разошлись. Разве кто-то мог подумать, что детская любовь может стать единственной и на всю жизнь? Но Судьбе было угодно, чтобы они встретились вновь, в городе всех влюбленных — Париже — бывшая балерина и юный финансовый гений — встретились, чтобы больше не разлучаться. В кн. также: Глотающий Бритвы: повесть.
«Эта сладкая голая сволочь» – роман-трэш. В нем много крови и любви. Эротические скрепы прочно стягивают конструкцию, заложенную в СССР совместными усилиями КГБ, западных спецслужб и их не в меру сентиментальных сотрудников.Виртуозное (порой до виртуальности) владение крепежными и смазочными материалами позволило автору с пользой для читателя преодолеть время – от середины 70-х до начала третьего тысячелетия, и пространство – от Москвы до Парижа, от Лондона до Валлетты, от Лиссабона до... Отметим: автор романа – дама, хорошо известная в странах, упоминаемых на его страницах.Сказанного достаточно для восприятия книги, основанной на нереально-реальных событиях, которым автор была свидетелем и в которых принимала участие.
Конец девяностых. Москва как огромный котел, в котором смешалось все: наглость нового богатства, убожество и зависть «непристроившихся», воспрянувшая на волне ельцинской свободы интеллигенция. Лёша – московский бизнесмен: элитная недвижимость, успешная красавица жена, любовницы, всё как надо и даже лучше. Жизнь перевернулась в один момент после рождения сына, у которого обнаружили проблемы в развитии. Леша в поисках лучшего специалиста встречает Кору и еще не представляет, какие любовные перипетии его ожидают.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа «Режиссёр. Инструкция освобождения» происходит в городе на семи холмах: им может быть и Киев, и Днепр, и Москва, и множество иных городов. Эта непривязанность к конкретному городу служит приемом обобщения, распространением действия на все обитаемые места, где есть тюрьмы, а они есть везде, куда приходит человек. В городе, описанном в романе Александра Гадоля, протекает узнаваемая, вполне современная жизнь с ее мошенниками, ментами и подкупными судьями, имеющая точную временную привязку к той стране, где «пионеров уже лет двадцать не принимали в пионеры» и где тюрьма – один из самых востребованных институтов.
Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…