Шашки наголо! - [56]
Приказав одеться, я повел Глушаня к Силютину. Силютин, оказывается, знал о проблеме Глушаня и спокойно заявил, что медицина бессильна, они должны пройти сами. Мое обращение к начальнику медсанчасти полка о госпитализации Глушаня не увенчалось успехом. Начальник только рекомендовал на время освободить бойца от тяжелых работ.
В тыл полка его никто не брал, свободного места писаря тоже нигде в полку не было. Мне пришлось определить его помощником на бричку к Ведерникову. Ведерников пытался возражать, но ничего не мог поделать, приказ есть приказ. Таким образом Глушань оказался во втором эшелоне полка.
Подробности того, как Глушань пленил двенадцать фрицев, я узнал только после Белорусской операции, за которую Глушаня наградили орденом Красной Звезды. После торжественного вручения наград все бойцы собрались на праздничный обед, все были в приподнятом настроении.
Мне за участие в Белорусской операции вручили орден Отечественной войны второй степени. Это был мой первый орден на фронте. Я поздравил бойцов моего взвода с наградами и направился к орудию Петренко, откуда слышались взрывы хохота. Подойдя поближе, я увидел, что весь расчет находится в таком бурном веселье, с которым вряд ли что–то может сравниться. Часть бойцов каталась по земле, схватившись за животы. Сквозь слезы они причитали:
— Глушань! Ой, уморил! Ой, уморил!
Только Глушань и Ведерников стояли с серьезными лицами и спокойно наблюдали всю эту картину. Когда все немного успокоились, я спросил У Петренко причину столь бурного веселья. Оказалось, виной потехи был Глушань, который рассказал все подробности пленения им немцев. Петренко, все еще фыркая от смеха, предложил Глушаню повторить свой рассказ.
— Пусть гвардии лейтенант послушает, такого в театре не услышишь!
Глушань не заставил себя долго ждать и без тени улыбки во второй раз пересказал свою историю. А рассказал он следующее.
Второй эшелон полка медленно продвигался за основными силами по направлению к Лиде. В Лиде еще шли бои, и обоз второго эшелона, в котором была и бричка Ведерникова с боеприпасами, остановилась на дороге, ожидая дальнейших приказаний. Справа и слева от дороги колосилось ржаное поле. Пользуясь временной передышкой, Глушань попросился у Ведерникова сбегать в рожь по большой нужде. Ведерников нехотя разрешил, но наказал не задерживаться, так как колонна мoла двинуться вперед в любой момент. Глушань отошел от дороги шагов на двадцать, расстегнул штаны, и тут …
— Только я устроился поудобнее, как прямо на меня выходят здоровенные фрицы, с автоматами в руках, как будто они идут в атаку. Что тут со мной было! Я от страха чуть не помер! А они идут … Подходят ко мне, здоровые, грязные, небритые, и все, как по команде, руки вверх поднимают! Не помню, как пришел в себя, как встал, заправился и вышел на дорогу. Иду впереди, а за мной фрицы. Двенадцать человек, все с автоматами и поднятыми руками. Подхожу к Ведерникову, немцы за мной. Ведерников посмотрел на нас, поморщился и произнес недовольным тоном: «Ну и куда ты их привел? Зачем они нам? Навязался ты на мою голову! Раз привел, то веди в штаб!» Делать было нечего, повел я их в штаб. Повел их в таком же порядке, как мы вышли к дороге: я спереди, а за мной фрицы с автоматами и поднятыми руками. Слышу, Ведерников кричит мне с брички: «Стой, карабин свой возьми и держи его наготове! И немцев вперед пропусти!» Так я и сделал. Привел немцев в штаб, там у них отобрали автоматы, а мне сказали возвращаться обратно, только записали мою фамилию, какого я взвода и сколько немцев привел. Вот и вся история … не понимаю, чего тут смешного! — закончил свой рассказ Глушань под дружный хохот взвода.
Вскоре Глушаню стало лучше, и он попросился в расчет орудия. Воевал он в расчете хорошо, с честью оправдав полученную им награду.
Пройдя с боями всю Белоруссию, мы подошли к Гродно. Личный состав нашего полка к тому времени уже сильно поредел, многие наши боевые товарищи навеки остались в Белоруссии.
Немцы, потеряв Лиду, лихорадочно укрепляли восточные подходы к Гродно. Но это им не помогло, так как наши эскадроны обошли город по топким болотам и ворвались в него с той стороны, откуда немцы нас не ждали. В бою за Гродно погиб наш замполит, майор Николай Федорович Выдайко. Это была большая утрата для всего нашего полка.
Этим же маневром наша конница сумела переправиться через Неман и захватить несколько господствующих высот над окраинами Гродно на левом берегу Немана. Немцы ожесточенно сопротивлялись, бросили на нас свою авиацию. Около 40 бомбардировщиков набросились на переправу полка. Я с одним орудием проскочил переправу без потерь, но второй эшелон полка немцы на переправе на Немане накрыли. Оставшиеся в живых бойцы принесли мне печальную весть о гибели при бомбежке моего помкомвзвода.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Фронтовая судьба автора этой книги удивительна и уникальна.За годы войны летчик Константин Михаленко совершил 997 только подтвержденных боевых вылетов и при этом остался в живых! Причем в полете его не защищали ни броня Ил-2, ни авиапушки «яков» и «лавочкиных» — лишь дерево и перкаль открытой кабины По-2, того самого «небесного тихохода», неприхотливого труженика мирного времени, в грозные годы войны ставшего ночным бомбардировщиком.Вдумайтесь! Почти 1000 раз пришлось молодому выпускнику Харьковской военно-авиационной школы лететь сквозь смертельные трассы зенитных пулеметов и разрывы снарядов, под слепящими лучами прожекторов, на минимальной высоте и без возможности раскрыть парашют, если страшный удар расколет его «летающую этажерку».
Автора этих мемуаров можно назвать ветераном в полном смысле этого слова, несмотря на то, что ко времени окончания Второй мировой войны ему исполнился всего лишь 21 год. В звании лейтенанта Армин Шейдербауер несколько лет воевал в составе 252-й пехотной дивизии на советско-германском фронте, где был шесть раз ранен. Начиная с лета 1942 г. Шейдербауер принимал участие в нескольких оборонительных сражениях на центральном участке Восточного фронта, в районах Гжатска, Ельни и Смоленска. Уникальность для читателя представляет описание катастрофы немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии летом 1944 г., а также последующих ожесточенных боев в Литве и Польше.
«Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут — но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых. Как люди способны такое выдержать? Как уберечься в этом аду? Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых, санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками; пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга.
Автор книги начал войну командиром тяжелого танка KB-1C, затем стал командиром взвода самоходных артиллерийских установок СУ-122, потом СУ-85 и под конец войны командовал ротой танков Т-34–85. Он прошел кровавыми дорогами войны от Сталинграда до Кенигсберга. Не раз сходился в смертельной схватке с немецкими танками и противотанковыми орудиями. Испытал потерю боевых товарищей, вкус победы и горечь поражений. Три раза горел в боевых машинах, но и сам сжег немало вражеской техники. Видел самодурство начальства, героизм и трусость рядового и офицерского состава.