Шаш - [19]

– А он ей нравится? Или у неё не спрашивали?

– Не знаю.

– Ладно, не расстраивайся. А жаль, какая симпатичная шаша. Мне её глаза всегда нравились. Ты всё так же шоферишь?

Ещё один кивок в ответ. Похожий одеждой на своих двух старших братьев, своего отца и большинство работающих мужчин их района, он казался Вару нелестно старше своих лет. Всего лишь несколько месяцев со встречи в кафе. И он в свою очередь смотрел на Вара с оттенком превосходства взрослого. Они помолчали.

– В футбол играешь?

– Нет, времени совсем нет. Работаю почти каждый день, прихожу поздно.

Уловив нотку сожаления в голосе, Вар воодушевился.

– А я нашёл хорошую компанию, если не холодно – играем регулярно. Присоединяйся.

– Пока не могу.

По дороге в ущелье блуждающие мысли Вара возвращались несколько раз к их встрече. Жаль, потихоньку отдаляемся друг от друга. Неизбежно, наверно. Хороший шаш. Интересно, был бы он равнодушен к этой красоте, если бы выбрался сюда хоть раз? Попробовать? Не… Коренные не тратят времени на такую ерунду. Да и не только коренные. Вита за уши не вытащить. Вот и отлично. Зачем нам здесь толпы?

Совсем другие мысли заполняли голову Вара к полудню. Он подставлял лицо Солнцу и раздумывал, повторить ли последний спуск или проехать чуть дальше по гребню и свалить на другую сторону. Сидящий расслабленно в кресле канатки Рэм энергично потирал свой лоб под плотной шерстью лыжной шапки и настаивал, что снег по ту сторону гребня уже «отпустил» и там сейчас просто здорово. Утренний снег оказался не таким пушистым, как предвкушалось.

Они с Рэмом неожиданно встретились в очереди на канатку, покатались вместе, затем разъехались и опять встретились у канатки.

– Ты почему не сказал, что собираешься ехать?

– А ты?

– Я в последнюю минуту решил.

– Я тоже.

– Козёл.

– Сам такой.

Оба были не прочь кататься вместе. Вар понял, что Рэма не затянуть на много раз катанный и наскучивший склон.

– Поехали.

Там, на невидимой стороне гребня, было приключение, соскочив с кресла канатки, друзья без остановки отправились за ним.

На покрытом кустарником и мелкими деревьями склоне уже немного поработали, но, несмотря на глубокий снег, с утра было не много охотников на его надутую ветром жёсткую корку. Это могло измениться в любую минуту, Солнце работало во всю силу. Терять время было нельзя. Рэм покатился вниз и скрылся за перегибом, Вар ринулся следом. Он сделал несколько поворотов и начал быстро разгоняться на крутой части. Один куст, другой, столкновения с третьим удалось избежать, только завалившись на бок. Его дёрнуло, раскрутило, отстегнулась лыжа, щека встретилась с коркой, Вар погрузился в снег, ругая себя за нерешительность. Лыжа вызывающе торчала из снега в нескольких метрах выше его. Научись сначала кататься, козёл.

– Трам-тара-рам!

Терять время было нельзя. Отряхнувшись от налипшего снаружи снега, не обращая внимания на проникший внутрь, под одежду, Вар добрался до лыжи, пристегнул её к ботинку и помчался вдогонку за исчезнувшим из вида Рэмом.

Через пару часов склон был «распахан» сверху донизу. Друзьям досталась львиная доля. К тому времени, когда прибыла толпа, они перепробовали все лакомые участки и укатывали наперегонки остатки нетронутого снега.

– Класс!

Трудно было выразить их состояние точнее. Друзья наконец были готовы повторить ошибку, которую совершали один раз в каждом сезоне уже несколько лет подряд – они опять соблазнились на нетронутые склоны, отгороженные от трасс канатки крутым скальным контрфорсом. Невидимые склоны рисовались в воображении чрезвычайно привлекательными. Не хотелось думать о том, почему они нетронутые.

– Надо подняться выше, чтобы выкатить поверх скального выступа, – напомнил Вар.

Они стали подниматься по неутрамбованному снегу. В этот раз набранной высоты почти хватило, они упёрлись в скальный выступ у самой его макушки. Ещё несколько минут интенсивной работы – и они скрылись за перегибом.

Там их ждала тишина. Ни голосов людей, ни шума канатки. Лучи яркого Солнца, отражённые и прямые, проникали внутрь их незащищённых прищуренных глаз, расслабляли в улыбки лица. Друзья молча отдыхали, привалившись к мягкому холодному склону, на чистом широком лице которого было видно лишь несколько тонких звериных следов.

Они, как всегда, не удержались и докатились до самого низа. Остановиться было невозможно. И опять расплатой за удовольствие был длинный подъём по глубокому снегу обратно, на другую сторону контрфорса. В середине подъёма ощущение удовольствия испарилось из их потных тел и плата за него опять казалось чрезмерной. К концу подъёма оба в очередной раз дали себе слово не повторять этой ошибки никогда. Не прошло и часа, как друзья снова обрели высоту и свободу и покатились к канатке, подставляя разгорячённые лица холодному ветерку. Этот день будет многократно вспоминаться.

Возвращались домой последним автобусом, который подобрал их – несколько нетерпеливых фигур на обочине, когда быстро наступающие темнота и холод преобразили опустевшее ущелье. Усталые тела приветствовали тепло и неяркий свет салона. Через полчаса они спустились ниже уровня облаков в унылость долины. Тело справа наваливалось на крутых поворотах, из-под лыжной шапки доносился негромкий храп. Вар прислонился плечом и головой к прохладному стеклу. Мелькали едва различимые силуэты деревьев, домов.