Шаш - [18]

Немного позже Зара поддалась настойчивым просьбам сыграть что-нибудь и немедленно пожалела об этом. Опять было поздно отступать. Она открыла крышку пианино, прошлась по клавишам, раздумывая, сделать ли замечание о том, что пианино расстроено, и заиграла одну из своих любимых вещей, не заботясь о том, что её почти никто не слушал. Если прикрыть глаза, то можно представить себя одной в своей комнате, у своего инструмента.

Влажные пустынные улицы Шаша зябли терпеливо на холодном ветру и старательно вглядывались в плотные занавески освещённых окон. Ничего сквозь них нельзя было увидеть, жители тщательно закрылись от своего города. Зимняя мгла приглушила ночные огни. Их слабое свечение обрывалось почти сразу за окружной дорогой. Всё вокруг в долине растворилось в темноте до самых подножий Белых гор. Исчезли маленькие селения, ухоженные поля и пустынные земли, холмы и впадины. В неизвестность несли свои воды бесшумные реки. Редких животных и людей необходимость вынуждала находиться далеко от своих убежищ.

Лишь самые высокие пики гор белели в свете сильной луны, возвышаясь над густым слоем облаков. Могучие северо-западные ветры подпирали их наружные стены, сметали снег с острых гребней, наполняли воздух свистом и гулом.

Только четыре пары ушей во всей вселенной слышали эти звуки, громкие и тревожные, не дающие сомкнуть глаза. Временами их перекрывали звуки, исходящие от палатки, отчаянно сопротивляющейся усилиям ветра разорвать её на части. Справиться с этой задачей ветру мешал только небольшой скальный выступ, к которому палатка прижималась изо всех сил. Надежда на один хороший завтрашний день тлела в четырёх утомлённых мозгах, усиливаясь в моменты затишья и угасая в моменты неистовства снаружи. После нескольких дней наверху забылось, зачем они пришли в это недоступно-прекрасное место. Осталось лишь желание поскорей спуститься вниз.

Казалось, что не только полные тёмной влаги тучи задували сильные ветры. Зародившиеся в далёких местах, они будто несли в себе холод большого количества человеческих сердец из необратимо изменяющегося вокруг мира. Обтекая высокие гребни, холод проникал в долину, поглощал селения, небольшие города и перекатывался через стены города Шаш.

Разумеется, это напраслина на чужеземные ветры, блуждающие из одного угла их планеты в другой. Ничего такого, что не поселилось в долине уже с незапамятных времён, они принести не могут. Видела эта земля неисчислимое количество раз всё то, на что способно человеческое сердце. И плохое и хорошее.

* * *

Автобус медленно преодолел самую высокую точку перевала и, разгоняясь, весело вкатывался в ущелье. Позади покрытый серыми облаками город, не подозревающий о том, как близко от него расположился незаметный, совершенно другой мир. Такой желанный. Вар молча радовался тому, что он в числе немногих посвящённых, и жадным глазом осматривал белые склоны. Недавняя непогода принесла много сухого пушистого снега. Ещё не тронутого. По крайней мере таким его рисовало возбуждённое воображение. На полоске неба у плеча главной вершины появились первые краски утра, вот-вот с той стороны покажется Солнце. День, несомненно, обещал.

В автобусе не оказалось ни одного знакомого лица. Не частый и не огорчительный случай. Вар редко предпочитал беседу нескольким часам молчания. Особенно в такую рань. Да и кого ещё встретишь. До въезда в ущелье, обращённый в себя, он почти не реагировал на мелькающие картины знакомой до привычности извилистой дороги.

День начался очень рано. Выйдя из дома в неприветливую зимнюю серость, он подошёл к трамвайной остановке, на которой стояла слегка сгорбленная от холода одинокая фигура, оказавшаяся не кем иным, как Рином. Друзья пожали руки. Полчаса им было по пути, Вару – к автобусной станции, Рину – на работу. Рин с достоинством осмотрел яркую экипировку друга. В углу рта мелькнула полунасмешка.

– Кататься?

Вар кивнул головой.

– Много в горах снега?

– Хватает, недавно ещё добавило. Ты чего работаешь по выходным?

– Хорошо платят, деньги нужны.

– Богатеньким будешь?

– Дом нужно строить. Скоро свадьба.

– Да ну! На ком женишься? На соседке?

– Нет. Родители выбрали.

– А чего нет? Между вами было что-то, я помню. Она же из коренных.

– Она уехала учиться.

– То-то я её давно не встречал. Куда?

– В столицу.

– Жаль, очень симпатичная шаша. Ты ей тоже нравился, постреливала глазами. Я замечал. Слишком умная для тебя? На каникулы приезжает? Надо мне к ней гости наведаться.

– Не знаю. Не видел с тех пор, как уехала. Я слышал, что её уже посватали. Ты его знаешь, на углу нашей улицы живёт, у большого дерева. Ты с ним однажды чуть не подрался. Я разнимал вас.

– Который всегда бьёт по мячу без разбору?

– Вспомнил? Он был с нами, когда мы последний раз гуляли вместе.

– То-то мне его лицо знакомым показалось. И он ничего не сказал. Не узнал?

Рин пожал плечами.

– Обиду держит, наверно. Козёл. За него посватали? Жаль. Он мне всегда не нравился, скользкий какой-то. И играть не умеет.

Рин молча качнул головой. Он расслабился в тепле, откинулся на сиденье, словно сберегая силы для долгого рабочего дня.