Шарлотта Бронте делает выбор. Викторианская любовь - [18]

– Месье, я так благодарна за ваше внимание к нам… ко мне. Я к этому не привыкла. Мать умерла, когда мы были детьми. Тетя не могла заменить ее, а отец никогда не был склонен к сантиментам…

– У всех свои горести, Шарлотта.

– Но разве у вас…

– Вы мало знаете о моей жизни. А всего девять лет назад у меня была жена Мари и маленький сын… Они умерли от холеры почти одновременно.

– Простите. Я не то хотела сказать…

– Сейчас рю Изабель кажется самым спокойным местом в Брюсселе. Но когда-то здесь были баррикады и гибли люди. Младший брат моей первой жены… Его застрелили у меня на глазах.

– Вы никогда не рассказывали о революции.

– Неважно. Значение имеют только жизнь и смерть, больше ничего.

Шарлотта неожиданно для себя самой взяла его за руку. Так они молча сидели несколько минут.

“И это все?” – удивится современный читатель любовных романов? Все, больше ничего. Ведь мы наблюдаем викторианский роман, где в откровенном взгляде или соприкосновении рук жара, страсти и наслаждения было ничуть не меньше, чем во всем остальном.

После этого разговора в саду они неожиданно для себя самих стали близкими людьми. Им не надо было много говорить, чтобы угадать настроение другого, и они понимали друг друга с полуслова. Теперь Шарлотта перед общими занятиями в классе, открывая ящик своей парты, находила там подарки: новую книгу с надписью, предназначенной только для ее глаз, красивый блокнот или набор красок для рисования. Она краснела и старалась спрятать их поскорее, чтобы никто ничего не заметил, даже Эмили. А та и правда не замечала: она продолжала, помимо учебы, придумывать свои гондалские истории с такой страстью, что исписанные мелким почерком листки бумаги образовали уже солидную стопку в ее тумбочке. И сокрушалась только по одному поводу: что не может показать их Энн, с которой всегда была ближе.

Теперь Шарлотта часто по вечерам приходила в сад на заветную скамью. Она любила смотреть оттуда, как на втором этаже в молельной комнате зажигался свет: это означало, что все обитатели дома – католики – собирались для вечерней молитвы и хотя бы четверть часа ее никто не потревожит. Цветы сейчас пахли сильнее, чем жарким днем, на небе уже показалась луна. Вдруг она вздрогнула: прямо к ней быстро направлялась мадам Эже.

– Так это вы, мисс, расчистили здесь старые листья и отмыли скамейку от мха и плесени? Вам нравится это место?

– Верно. Если вы не против, конечно.

– Отнюдь. По вечерам вы свободны – надзор за ученицами не входит в ваши обязанности. Я только хотела бы, чтобы мои дети приходили сюда к вам и практиковались в английском.

– Конечно, я буду рада им помочь.

– И вот еще что, мисс Шарлотта: у меня к вам деловое предложение. Я намереваюсь уволить преподавательницу английского и предложить это место вам, а мисс Эмили, в свою очередь, могла бы давать девочкам уроки музыки. Жалованья не будет, но стол и проживание бесплатные. Кроме того, вы сможете продолжать свои занятия по французской литературе – вы ведь очень ими увлечены, не так ли? Месье Эже рассказывал мне о ваших успехах. Между нами так заведено, что каждый вечер он подробно описывает мне, что происходило за день.

(Непохоже на месье, чтобы он отчитывался перед вами, мадам, подумала Шарлотта. Зоэ же была довольна, что, вопреки просьбе мужа, который не уставал восхищаться талантами англичанок, не предложила им жалованья. Они наверняка примут ее условия, и экономия выйдет солидная.)

Шарлотта не раздумывая согласилась. Больше всего на свете ей не хотелось уезжать. Осталось уговорить Эмили, что было непросто. Та сразу заявила:

– Нет, мы должны отказаться. Патрик Бренуэлл опять без работы, все дни или лежит в кровати, или сидит в “Черном быке”, даже Уэйтмена туда стал водить. Ты же читала письмо папы? Брат не у дел – а сестры за границей?

– Но мы сможем помочь ему только тогда, когда откроем школу. Сейчас лето, все девочки в округе уже знают, куда поедут осенью. Давай напишем мисс Вулер и спросим совета, как и когда лучше разослать приглашения. Конечно, речь может идти только о следующем учебном годе.

– Тогда я хочу хотя бы ненадолго съездить домой вместе с Мэри – они отправятся в Йоркшир в августе.

– Эмили, это большие траты, ты же знаешь. Мы ведь не будем получать жалованья. Подумай, прошу тебя…

Каникулы в пансионе начинались 15 августа, в день Вознесения Девы Марии. После этого супруги Эже вместе с детьми и гувернанткой сразу уезжали отдыхать на море. Девочки тоже отправлялись на лето кто куда, и было похоже, что кроме сестер Бронте в пансионе останутся еще два-три человека, не больше. В предотъездной суете Шарлотта почти потеряла надежду увидеться с месье Эже наедине. Но он сам нашел ее рано утром, когда все еще спали, и протянул листок бумаги:

– Вот, это список того, что нужно прочесть. Темы для сочинений выберите сами. Не сидите все время на рю Изабель, погуляйте по городу, изучите окрестности. Полюбуйтесь брюссельским променадом – ведь до него рукой подать. Не скучайте, Шарлотта, – и он нежно провел рукой по ее щеке.

О, если кто и возносился к небесам в тот день, то это была Шарлотта Бронте! И, словно самая обыкновенная глупенькая деревенская девушка, чего только она не напридумывала себе в это утро.