Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера - [15]

3. Французы – граждане государства, преданного своими правителями и раздираемого прискорбными разногласиями, – должны решать все существующие вопросы и разделяющие их проблемы с точки зрения нации.

Естественные объединения французов должны создаваться вокруг общего национального стержня.

C учетом политических, религиозных и экономических различий они должны классифицироваться исходя из твердости и глубины их веры во Францию.

4. Долг французов, верных этим принципам, сегодня состоит в том, чтобы излагать их как можно более открыто и часто дабы привлечь заблуждающихся или не просвещенных пока соотечественников» (ASF, 256–257).

Сорок пять лет спустя, на суде, Моррас особо отметил, что движение «Action française» «стремилось противостоять германскому влиянию в искусстве, литературе, историографии и философии» (МРС, 74).

Лига французской родины оставалась республиканской и оказала «Action française» «некоторое сопротивление, впрочем только пассивное» (МЕМ, 5). Манифест Пюжо объявил монархию и диктатуру несовременными и непрактичными, поэтому в новом движении Моррас поначалу был в меньшинстве. Когда именно он окончательно стал монархистом, сторонником «традиционной, наследственной, антипарламентской и децентрализованной» монархии? 15 октября 1897 г. на страницах «Gazette de France» он провозгласил, что «французский патриотизм требует постоянного выражения, каковым может быть только король, точнее, преемство королей по наследству». 23 ноября в статье «Чему служит монарх?» Моррас заявил, что вывести Францию из кризиса может только смена политического строя, поскольку при парламентской республике невозможны никакие глубокие преобразования[27]. «Дело Дрейфуса» укрепило его уверенность в «неспособности демократического республиканского режима защитить от своих же собственных сил государственные тайны, вердикты суда и важнейшие службы армии» (МЕМ, 1).

Шарль Моррас. Под знаком Флоры. Воспоминания о политической жизни. Дело Дрейфуса. Создание ”Action française”. 1898–1900. Обложка и авантитул с инскриптом: «Господину Ф. Колонго очень сердечный привет старой дружбы от автора. Ш. М.»

В тогдашних монархических кругах Франции соперничали орлеанисты, легитимисты и бонапартисты, отстаивавшие права на престол потомков соответственно Луи-Филиппа, Карла Х и Наполеона III. Представители первых двух получили большинство депутатских мандатов на выборах 1871 г. – первых после падения Второй империи и окончания Франко-прусской войны, – но, как констатировал Моррас, «результаты ничего не дали, поскольку элите не хватало руководящих идей и твердой воли для восстановления монархии» (МЕМ, 138). С каждыми последующими выборами монархисты теряли голоса и к концу XIX в. превратились если не в маргиналов, то в небольшую оппозиционную фракцию без реальных рычагов влияния на власть.

Тем не менее республиканские власти обезопасили себя и выслали всех членов бывших королевских домов за границу с запретом возвращаться во Францию. В 1886 г. страну вынужденно покинули все члены Орлеанского дома, включая семнадцатилетнего принца Филиппа. После смерти отца в 1894 г. он стал главой дома под именем герцога Филиппа Орлеанского – Филиппа VIII для верных. Молодой герцог, которого Моррас считал самой перспективной фигурой для объединения монархистов, занял антидрейфусарскую позицию: «На армию нападают и хотят уничтожить, Францию хотят погубить. Я – естественный защитник армии и родины» (CRS, 144).

В августе 1899 г. Моррас написал программный текст «Диктатор и король»: новому режиму придется «быть карающим в первых актах диктатуры, чтобы иметь возможность стать созидательным в последующих» (МЕМ, 448), когда порядок будет восстановлен, а гражданский мир установлен. Диктатура необходима на первом этапе монархии, но без монархии – бессмысленна и вредна. Позднее в письме к герцогу Орлеанскому Моррас утверждал, что именно тот вдохновил его на подобный «бонапартизм»: «Я уже был монархистом, но без страсти, без большой надежды. Властное звучание королевских слов внезапно открыло мне, что необходимость диктатуры для страны понята единственным человеком, который может ее осуществить» (NAF, 171).

Сторонник федерализма и децентрализации, Моррас выступал за возрождение исторических провинций, противопоставляя их искусственно созданным департаментам, за независимость образования и церкви от государства, за передачу решения локальных проблем местной выборной власти. «Французское государство единообразно и централизованно, – саркастически заметил он в «Будущем интеллигенции», – его бюрократия добирается до последней школьной парты в самой отдаленной деревне». Этому противопоставлялись «свободные граждане в своих домах, городах и провинциях и подданные могущественного и повсеместно уважаемого короля», как сформулировал его друг и соратник Филипп Амуретти (МЕМ, 338). «Моррас проповедовал регионализм, – отметил Жак Дюкло, непримиримый противник, – представляя монархию неким связующим звеном между “французскими республиками”, что фактически отвергало унаследованный от якобинцев принцип единой и неделимой республики». В русском переводе опущено примечание автора к этой фразе: «Похоже, что генерал де Голль, сформировавшийся под влиянием Морраса, хочет записать на свой счет этот тезис о регионализме»