Шансон как необходимый компонент истории Франции - [13]
Первый исторический пример – кардинал Мазарини, преемник Ришельё, правивший Францией с 1643 по 1661 год, пока Луи XIV был слишком молод, чтобы управлять страной. Когда высокородные графы и герцоги поняли, что Мазарини готов полностью передать власть в руки короля, они подняли восстание.
В знаменитых mazarinades, часть которых теперь вышла в записи, о кардинале говорится весьма саркастически. Прохожие толпятся вокруг всадника, распевающего куплеты, и слушают с довольным видом скабрезные намеки на любовную связь Мазарини с королевой-матерью:
В ходу и другие, едва завуалированные определения: «возбужденный кардинал», или: «удивительный темперамент Мазарини». Таковы симптомы революционного движения – Фронды (от fronder – критиковать), во главе которого стояли семьи высшей аристократии, объединившиеся, чтобы остановить продвижение Франции к абсолютизму. Разногласия между аристократическими кланами и энергичные действия Мазарини помешали успеху этого движения. Что бы там ни было, еще в XVII веке появляются предпосылки для успеха революции 1789 года, окончательно сломавшей абсолютизм совместного правления Церкви и короля.
Именно во время этой, последней революции родился национальный гимн Франции – «Марсельеза». Поется непременно в полный голос. На картине Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах» (La Liberté guidant le peuple) полуобнаженная, поющая «Марсельезу» Марианна показывает «сынам отечества» путь к светлому будущему. То, что художник на самом деле имел в виду более позднюю революцию, не имеет значения.
Наконец случилась настоящая революция, революция 1789 года. В тот год Пон-Нёф, Париж, да и вся Франция сотряслись до основания. Но французы продолжали и продолжают невозмутимо петь свой гимн.
От запора к гильотине
Или как из свища Луи XIV родился английский гимн, как в результате запора Луи XV произошло рождение шансона XX века, а также о том, как Серж Генсбур сочинил регги-версию «Марсельезы», а Клод Франсуа открыл самую замечательную в истории дискотеку. Важные роли приготовлены и для Бурвиля, Жильбер Беко, Жульен Клер, Руже де Лиля, Жака Дютрона, Жан-Батиста Люлли, Мишеля Сарду, Мирей Матье и Фрэнки Винсент. Здесь же – победоносное появление «Битлз», Катрин Денёв, Джанго Рейнхардта и Янник Ноа.
За Институтом Франции виден Дом Инвалидов. Чтобы как следует разглядеть его купол, позолоченный по воле короля-Солнца, нужны темные очки. Много плохих поступков на совести короля, но строительство этого монументального здания со стороны Луи XIV было чистым альтруизмом. До той поры власти предоставляли инвалидов войны своей судьбе, но после 1671 года огромный госпиталь под золотым куполом распахнул двери перед тысячами инвалидов.
Сегодня их там не больше сотни, так как большую часть Дома Инвалидов занимает Музей Армии. Однажды гид сопровождал меня по его бесконечным помещениям. Мне показали шлем, в котором Филипп Красивый пошел в 1302 году войной на фламандцев, мечи, которыми закалывали протестантов в 1572 году, панцирь, который не смог уберечь Анри IV в светлую майскую ночь 1610 года от Рождества Христова.
Добираясь до конца очередного века, он не мог удержаться, чтобы не произнести лаконичное: «au suivant»[18]. Так оно и шло. От зала к залу, от войны к войне, пока в моей голове не завопил диким голосом Брель из своего 1964 года:
«Скорее бы следующий!» – мечтал, должно быть, французский народ при Луи XIV. Наконец в 1686 году возникла надежда, что он наконец помрет. Злокачественный свищ приковал его к постели. Но чудо из чудес – Луи выздоровел. Герцогиня де Бринон и композитор Жан-Батист Люлли хватаются за перья, чтобы написать благодарственный гимн. Результат, Grand Dieu sauve le roi[19], был бы давным-давно забыт, но Георг Фридрих Гендель выудил эту мелодию из небытия, подправил немного и продал свою находку королю английскому. А тому как раз приспичило обновить государственный гимн, и слова вышли подходящие: God save the King (или the Queen, если на троне женщина). Не курьезно ли, что благодаря удачно залеченному свищу в заднице французского монарха британцы получили возможность достойно славить своего короля… или королеву!
Луи был необузданным юнцом, но с годами превратился в глубоко религиозного человека, диктатора, разорявшего страну бессмысленными войнами и высокими налогами. Вдобавок в 1685 году советники убедили Луи отказаться от прогрессивного Нантского эдикта, так как, по их словам, во Франции почти все давно уже католики и благоприятствующие протестантам законы потеряли смысл. В результате не менее двухсот тысяч гугенотов покинули страну.
Вдобавок король, желая прославиться, повелел возвести в Версале безумно дорогой дворец. Когда, после небывало долгого правления, король-Солнце умер, он оставил страну истощенной и разоренной. К веку просвещения Франция подошла погруженной во мрак.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.